Хорас и Пит (Horace And Pete)

Ничто ведь не вечно. Это естественный упадок демократии, так? Население деградирует, пока не выберет вот такого. И он разрушает, что осталось. То есть мы были великими, у нас были отличные рабочие, мы были образованными. Мы делали вид, что у нас есть мораль. Так? А теперь всё делают китайские, блин, младенцы. Все тупеют по своей воле и всем на все насрать кроме радости потребления. Так что? Почему бы не Трамп. Покончим уже с этим. Это должен быть его девиз. Трамп: покончим уже с этим.

0.00

Другие цитаты по теме

— Простите... Я немного увлечен... Но быть осмеянным?

— Но в чём?

— В моей любви.

— Но кем же?

— Вами. Ведь я же не слова... я то, что за словами... Всё то, чем дышится... бросаю наобум... Куда-то в сумрак... в ночь...

Вот она, жизнь — стоит кого-то полюбить, как его у тебя забирают.

Юность была из чёрно-белых полос,

Я, вот только белых не вспомнил.

Я бы умер во сне, без снов о тебе.

Я, конечно, не хочу сказать, что ум и печаль – это гири, которые не позволяют нам воспарить над нашей жизнью. Но, видно, это тяжелое, как ртуть, вещество с годами заполняет пустоты в памяти и в душе.

Те самые пустоты, которые, наполнившись теплой струей воображения, могли бы, подобно воздушному шару, унести нас в просторы холодного весеннего ветра.

После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.

С утра работа. Вечером диван и выключенный черный телевизор.

— Я не забуду тебя, даже когда мне стукнет сто.

— А по мне сколько стукнет?

Others because you did not keep

That deep-sworn vow have been friends of mine;

Yet always when I look death in the face,

When I clamber to the heights of sleep,

Or when I grow excited with wine,

Suddenly I meet your face.