Хорас и Пит (Horace And Pete)

Ничто ведь не вечно. Это естественный упадок демократии, так? Население деградирует, пока не выберет вот такого. И он разрушает, что осталось. То есть мы были великими, у нас были отличные рабочие, мы были образованными. Мы делали вид, что у нас есть мораль. Так? А теперь всё делают китайские, блин, младенцы. Все тупеют по своей воле и всем на все насрать кроме радости потребления. Так что? Почему бы не Трамп. Покончим уже с этим. Это должен быть его девиз. Трамп: покончим уже с этим.

0.00

Другие цитаты по теме

Вот она, жизнь — стоит кого-то полюбить, как его у тебя забирают.

Я бы умер во сне, без снов о тебе.

По синему морю, к зелёной земле

Плыву я на белом своём корабле.

На белом своём корабле,

На белом своём корабле.

Меня не пугают ни волны, ни ветер, -

Плыву я к единственной маме на свете.

Плыву я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете.

Плыву я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете.

Однажды я был в баре со своим другом и сказал ему: «Мы превратились в тех самых 40-летних мужиков, на которых раньше смотрели и думали: «Как это грустно!»

— Я не забуду тебя, даже когда мне стукнет сто.

— А по мне сколько стукнет?

Others because you did not keep

That deep-sworn vow have been friends of mine;

Yet always when I look death in the face,

When I clamber to the heights of sleep,

Or when I grow excited with wine,

Suddenly I meet your face.

Мы с тобой

такие похожие.

Я думаю о далеком голосе

или о гибком теле.

Этим вечером

мы не вместе.

Меня встречает

остывший ужин,

я слушаю,

как движется время,

оставляя между влюблёнными

глубокий след.

Your voice is thunder

Pounding on my soul

My voice is rain

We're going under

Nothing will remain

We'll be the hurricane.

Мы привязались друг к другу, мы нужны друг другу – два случайных одиночества.

Думаю, никто не ест рожок с мороженым на похоронах или на пожаре. Красный Крест не разбрасывает рожки над странами третьего мира. Если ты ешь мороженое, как-то не верится, что дела идут совсем уж дерьмово. Что больше нет никакой надежды.