Что было хорошо для него, вовсе не являлось благом для других. Эти другие, может, жить не могли без того, от чего он, Волкодав, готов был удрать без оглядки. И были по-своему правы...
Может ли так быть, что мы, люди разных кровей, поклоняемся Одним и Тем же, только под разными именами? Может ли так быть, что Создавшие Нас являлись к народам в том облике и с той Правдой, для которой эти народы были готовы? И, значит, нет ложных и истинных вер, а есть только добро и зло в самом человеке?
Одно дело — перебирать и растравливать собственные горести, укрепляясь в принятом решении. И совсем другое — понять, что задуманное деяние причинит боль другим.
Живой, — думалось ему. — Живой. Ну, давай, ещё разок назови меня варваром. Я не обижусь. Потому что ты живой. Ну, давай, съязви, скажи какую-нибудь пакость... Чтобы я знал, что у тебя вправду всё хорошо...
Человек, для которого страха гибели просто не существует, — самый опасный противник.
Воины, достигшие таких высот, как Мать Кендарат и лучший из её учеников, редко сходятся в поединках. Потому что давно поднялись над суетным выяснением, кто сильнее. Эти люди видели Небо — а Неба хватит на всех.
— Они совершили зло.
— И ты, — кивнула жрица, — поступил с ними так, как тебе было проще всего. Ты не стал возиться. Ты их просто убил.
От того, чего боишься, стоит либо по возможности бегать — в чём немного достоинства, да и получается не всегда, — либо набраться смелости и шагнуть навстречу, а там будь что будет.
Cлайд с цитатой