Никогда не следует критиковать шефов. У правящих классов всякий раз находятся кое-какие срочные дела.
Небрежная беззаботность, полная естественность — вот как это делают профессиональные преступники.
Никогда не следует критиковать шефов. У правящих классов всякий раз находятся кое-какие срочные дела.
Небрежная беззаботность, полная естественность — вот как это делают профессиональные преступники.
Чья-то внезапная смерть для людей, что открытая банка меда для пчел. И то и другое немедленно стягивает внушительное количество любопытствующих с мест, которые только что казались лишенными всяческой жизни.
Люди улыбаются другим людям, когда те внушают уважение или жалость или то и другое разом.
— Закон уже пробовал заставить меня говорить. Я знаю закон. Вы не можете меня заставить. У меня свои права. Так гласит закон.
— Закон остался там, за дверьми. По эту сторону двери мы оба за чертой закона. Ты знаешь об этом. В одном из самых больших цивилизованных городов мира мы оба живем в наших собственных маленьких джунглях. Но и в них тоже есть какой-то закон. Вернее — право. Убить или быть убитым.
— Мне так жаль... Я была такая глупая... И грустно за вас...
— За меня?
— Теперь я понимаю, почему вы предпочли бы работать с куклами, а не с людьми. Когда умирает кукла, человек не плачет.
И вообще, разве нас может интересовать мнение человека лысого, с таким носом? Пусть сначала исправит нос, отрастит волосы, а потом и выскажется.
Ты дура, Королева. Хорошо, будем взаимно вежливы: ты – идеалистка. То есть дура, возведённая в степень. Таким, как ты, нельзя заводить семью.
Критика может прикончить нас, мы не можем прикончить критику; поэтому лучше всего о ней забыть.