Возможно, мы подсознательно считаем, что великими писателями становятся те, кому просто очень этого хочется, — нужно только сохранить это стремление до тех пор, пока твое величие не станет очевидно всем остальным.
Не думаю, что мне нужно гнаться за карьерой. Это скорее вопрос терпения, умения точно поймать момент. И тогда она сама за мной погонится.
Такова одна из примет нашего времени — мы узнаем о событиях, случившихся на других континентах, практически в тот же миг, и можем не заметить смерти соседа, от которого нас отделяет всего лишь стена ванной комнаты.
В сущности, интеллектуальный мир достаточно доверчив к самооценке человека; здесь можно весьма преуспеть, просто веря в себя, — эта вера легко передается окружающим.
Взгляд темных глаз всегда кажется обращенным внутрь, сосредоточенным на себе, а то и просто скрытным. Голубые же распахиваются навстречу собеседнику, отчего тот немедленно чувствует свою исключительность.
Совесть имплицитна, сказал он, она подразумевается, даже если отсутствует, и потому свободный от этой категории роман так же невозможен, как жизнь без совести.
Мне нравится загромождать комнату. Если я вижу пустое пространство, то заполняю его — ему же это было безразлично или, наоборот, нравилась пустота. Комната оставляла впечатление холодной — холодной не в смысле температуры, — и пустота это усиливала. Впечатление терпеливого, рассчитанного ожидания.
Нам свойственно думать, что мы знаем, и ясно видим то, что видим, — пока люди или события не докажут обратное, что почти всегда и происходит. Когда случается с другими, мы невозмутимы; когда же с нами, то ощущаем это как чудовищную несправедливость, почти предательство — наверное, так воспринимается смерть.
Еще у нее было очарование непохожести; француженки могут и не быть красивее англичанок, но они иначе воспринимают себя — и потому часто оказываются привлекательнее. Наверное, то же можно сказать и о мужчинах: их вспыльчивость часто комична, но вызвана она живостью, пылом и желанием нравиться, которые и делают их более притягательными.
— Я не могу.
— Что?
— Не могу победить его.
— Аполло?
— Да. Я был там, ходил, думал... Кого я обманываю, у нас разные весовые категории.
— Что будем делать?
— Не знаю.
— Но ты ведь столько тренировался.
— Не имеет значения, я и раньше был никем.
— Не говори так.
— Брось, Эдриан, это правда. Я был никем. И это не имеет значения. Я подумал, не имеет значения, если я проиграю. Не имеет значения, даже если он раскровит мне череп. Потому что я хочу лишь выстоять. Раньше никто не мог устоять против Крида. И если я устою... звучит гонг, а я стою. Тогда я впервые в жизни почувствую, что я не просто уличный оболтус.
Left for dead but I will rise up on my own.
I could make it alone, I got all that I need to survive.
Cлайд с цитатой