Парвус собирается устроить революцию! И один, без меня!
Парвус собирается устроить революцию! И один, без меня!
Парвус собирается устроить революцию! И один, без меня!
Изумительная, нечеловеческая музыка! Я каждый раз с гордостью, может даже с наивностью детской, думаю, — какие же чудеса могут делать люди... Но часто слушать не могу — на нервы действует. Хочется милые глупости говорить, гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать вот такую красоту. А сегодня гладить по головкам нельзя — руку откусят, а надобно бить по головкам, бить безжалостно! Хотя в идеале мы против всякого насилия. Задачка адски трудная.
— Володя, но что мы можем сделать?
— А я не знаю! Поддельный паспорт, например, шведский.
— Но ты не знаешь шведского.
— Я могу изображать глухонемого шведа.
Изумительная, нечеловеческая музыка! Я каждый раз с гордостью, может даже с наивностью детской, думаю, — какие же чудеса могут делать люди... Но часто слушать не могу — на нервы действует. Хочется милые глупости говорить, гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать вот такую красоту. А сегодня гладить по головкам нельзя — руку откусят, а надобно бить по головкам, бить безжалостно! Хотя в идеале мы против всякого насилия. Задачка адски трудная.
Мятеж — неудавшаяся революция. Провалившаяся попытка заменить плохое правительство другим таким же.
Зайдите к Феликсу Эдмундовичу, поговорите с ним. У него необыкновенное чутьё на правду.
Глупости, совершаемые опытными людьми; нелепости, провозглашаемые умными людьми; преступления, совершаемые честными людьми, — вот что такое революция.