Россия искони не имела ничего общего с Европой западной; первые свои познания, художества и науки получила она вместе с верою православною от Цареграда… Правда Петр Первый много ввел к нам немецкого; но неужели, перенимая полезное, должны мы во всем обезьянить и утратить все родовые свойства и обычаи? По счастию, это невозможно, и одна вера своя предостережет нас от ничтожности.
Запад ошибается насчёт России. Он думает, что мы так ослаблены войной, что всё наше могущество уже иссякло. Это ошибка. Нацию, состоящую из ста миллионов людей, способных жертвовать собой за идею, не так легко стереть. Россия жива, и, если будут перейдены известные пределы, она решится воевать… И тогда уж несдобровать любому чужеземцу.