Сухов, помоги! … Ведь ты один целого взвода стоишь! А то и роты!
— Спасибо Захри. Ты спас меня уже дважды.
— Сорвешься — я схвачу.
Сухов, помоги! … Ведь ты один целого взвода стоишь! А то и роты!
— Слушай, хоть женщин возьми. Ты подумай, три дня просидел у старой крепости, глаз не смыкал. Думал, вернётся Абдулла к гарему. По рукам и ногам связали, проклятые.
— Рахимов, я домой иду.
— Ты возьми, а мы пока Абдуллу поймаем. Он сейчас у Сухого ручья. Ты их только до Педжента доведи. Всё-таки от бандита подальше. А я тебе человека дам, лошадь, пшена. А, Сухов? Да сейчас, может быть, на триста вёрст никого из наших нету.
— Это точно.
— Вот и хорошо. Вот и договорились. По коням! Товарищи женщины! Не бойтесь! С вашим мужем-эксплуататором мы покончим, а пока вы поступаете в распоряжение товарища Сухова. Он будет вас кормить и защищать. Он хороший человек!
— Господи. Что вы здесь делаете?
— Вы же исповедаете политику открытых дверей.
— Уже поздно. Как вы вообще сюда пробрались?
— Вы говорили, что к вам можно обратиться при появлении проблем, в любое время дня или ночи.
В безводной пустыне и жемчуг и ракушка
Кажутся ценностью равной, единой.
Не все ли равно им, дороги не знающим,
Кисет у них с золотом или же с глиной!
Если хоть одному человеку нужна моя поддержка, улыбка или помощь, то я не напрасно работаю и живу.
Люди часто погибают, потому что те, кто рядом, слишком мелочны, горды, самолюбивы, чтобы поспешить на помощь. А помощь никогда нельзя откладывать.
Конфликт, драма, трагедия, по её мнению, ровно ничего не значат; в них нет никакой ценности, ничего, что заслуживало бы уважения или восторга.