Филип Пулман. Тень Полярной звезды

Другие цитаты по теме

Она задумалась, наступит ли когда-нибудь в её жизни час, когда она перестанет думать о нём: мысленно говорить с ним, заново переживать все минуты, проведённые вместе, мечтать услышать его голос и почувствовать прикосновение его рук, его любовь. Раньше ей и не снилось, что можно полюбить кого-нибудь так сильно; из всех её удивительных приключений это было самое удивительное. Ей казалось, что нежность, оставленная в её сердце этой любовью, похожа на ушиб, который никогда не пройдёт и который она будет лелеять вечно.

— Я буду любить тебя вечно, что бы ни случилось. Пока не умру, и после того как умру, а когда я выберусь из страны мёртвых, мои атомы будут летать везде, пока не отыщут тебя…

— И я буду искать тебя, Уилл, — каждую минуту, каждую секунду. А когда мы снова встретимся, то прижмёмся друг к другу так сильно, что нас больше никто никогда не разлучит. Каждый мой атом и каждый твой… Мы будем жить в птицах, и цветах, и стрекозах, и соснах… и в облаках, и в тех маленьких пылинках, которые плавают в солнечных лучах… А когда наши атомы понадобятся, чтобы создать новую жизнь, нельзя будет брать их по одному — только по два, один твой и один мой, так крепко мы соединимся…

Я заставила себя поверить в то, что мне хорошо и я полностью счастлива сама по себе, без любви другого человека. Полюбить было для меня всё равно что отправиться в Китай: вы знаете, что такая страна существует, там очень интересно и некоторые там побывали, но вам туда попасть не суждено. Я собиралась прожить всю жизнь, так и не посетив Китая, но это меня не огорчало: ведь на свете столько других стран!

Боль и страдание, и печаль — да, они существуют, но это еще не все, и это пройдет. Мир восхитителен, как игра солнечных лучей на воде. Энергия есть вечное блаженство...

Бекки вышла. Дверь захлопнулась, и она уловила за ней вздох и чьё-то задохнувшееся, прерывистое дыхание. Бекки поняла, что её выставили. Дело не в том, что её попросили провести ночь в другом купе, а в том, что тем двоим срочно хотелось… чего? Она догадывалась, и ей было стыдно. Их влекло друг к другу с силой, изумлявшей Бекки. Возможно, пройдёт несколько лет и любовь ворвётся и в её жизнь. А может быть, всё дело в том единственном человеке, которого она ещё не встретила и с которым…

Я сказала ему, что предам тебя, и Лиру тоже, и он поверил мне, потому что я испорчена до мозга костей; он смотрел прямо мне в душу, и я боялась, что он увидит правду. Но он ничего не понял… я лгала каждым нервном и каждой клеточкой, всеми своими прошлыми делами… Я хотела, чтобы он не нашёл во мне ни капли добра, и у меня это получилось. Во мне и впрямь нет ничего хорошего — но я люблю Лиру. Откуда взялась эта любовь? Не знаю; она подкралась ко мне, как тать в ночи, и теперь я люблю нашу дочь так, что у меня разрывается сердце. Стоя перед Метатроном, я уповала только на одно: что в тени моих чудовищных преступлений эта любовь покажется крохотной, как горчичное зёрнышко, и жалела, что не натворила ещё больше злых дел: ведь тогда разглядеть её было бы ещё труднее… Но горчичное зёрнышко пустило корни, и выросший из него маленький зелёный побег расколол моё сердце надвое; я так боялась, что он увидит…

Боль и страдание, и печаль — да, они существуют, но это еще не все, и это пройдет. Мир восхитителен, как игра солнечных лучей на воде. Энергия есть вечное блаженство...

Лицо выражало одновременно высокомерную презрительность и горячее, нежное сострадание, словно он готов был любить все вещи на свете, если бы характер позволил ему забыть об их изъянах.

Он покачал головой, и она увидела, что на его щеках блестят слёзы.

— По-твоему, я смогу это вынести? — спросил он. — По-твоему, смогу жить счастливо, глядя, как ты болеешь и увядаешь, в то время как сам я день ото дня взрослею и набираюсь сил? Десять лет… Да это ерунда! Мы не заметим, как они пролетят. Нам будет по двадцать с хвостиком. Не так уж долго этого ждать. Представь себе, Лира: мы выросли и только приготовились сделать всё, что хотели, — и тут… тут всё кончается. По-твоему, я смогу жить дальше после того, как ты умрёшь? Ах, Лира, я отправлюсь за тобой в страну мёртвых, не задумавшись ни на секунду, как ты за Роджером; значит, уже две жизни пропадут ни за грош, твоя и моя. Нет, мы должны прожить свои жизни целиком и вместе — и они должны быть хорошими, долгими, полноценными, а если это невозможно, тогда… тогда нам придётся прожить их врозь.

Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.