Как же легко жить, когда можно просто говорить правду, и это не убьет ни тебя, ни тех, кто тебе дорог.
Женщина меньше боится смерти. Может быть, именно потому, что она сама даёт жизнь?
Как же легко жить, когда можно просто говорить правду, и это не убьет ни тебя, ни тех, кто тебе дорог.
Женщина меньше боится смерти. Может быть, именно потому, что она сама даёт жизнь?
Покой – это больше чем буря, потому что он приходит и до нее, и после.
Кто-то когда-то сказал, что смерть — не величайшая потеря в жизни. Величайшая потеря — это то, что умирает в нас, когда мы живем...
Жажда порядка – это желание превратить человеческий мир в мир неорганический, где всё налажено, всё действует, подчиняясь надличностному уставу. Жажда порядки есть одновременно и жажда смерти, ибо жизнь – извечное нарушение порядка. Или можно сказать иначе: жажда порядка являет собой добродетельный предлог, с помощью которого ненависть к людям прощает себе свои бесчинства.
Мастер сказал:
— Когда ребенок находится в чреве матери, он молчит. Затем он появляется на свет — и говорит, говорит, говорит, пока однажды не оказывается в чреве земли. Тогда человек вновь умолкает.
Поймай эту тишину — она была в материнском лоне, она будет в лоне земли, и даже сейчас она определяет тот шум, который именуется жизнью.
Эта тишина — твое глубочайшее естество.
Мы не имеем права выбирать, как и когда нам умирать, мы можем только решать, как нам жить.
В жизни есть вещи похуже смерти.
Любой, кто думает, что умерев, он просто перестает существовать, становится безответственным. Он считает, самое худшее, что может произойти, — это что он станет ничем, полным нулем. Но на самом деле бывает гораздо хуже, чем нуль. Например, минус двадцать! И материализм плох в первую очередь потому, что люди не думают, что им придется отвечать за свои действия, они не верят в будущую жизнь, в ад и рай.
Просто жить, пока не умрёшь, — уже тяжёлая работа.
Мы все в конце концов окажемся похороненными рядом друг с другом, что бы ни делали при жизни.