Мука эта вот что такое — жить памятью, когда память уже ни на что не нужна.
— ... но любые ваши победы всегда были и будут только преходящими, вот в чём дело.
Риэ помрачнел.
— Знаю, так всегда будет. Но это ещё не довод, чтобы бросать борьбу.
— Верно, не довод. Но представляю себе, что же в таком случае для вас эта чума.
— Да, — сказал Риэ. — Нескончаемое поражение.
Вообще-то глупость — вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать все время только о себе.
— Похоже, что человек способен на всё.
— Нет-нет, он не способен долго страдать или долго быть счастливым. Значит, он не способен ни на что дельное.
На третьем, то есть на самом верхнем, этаже Риэ прочел на двери слева надпись, сделанную красным мелом: «Входите, я повесился».
Они вошли.
Нет ни одного даже самого прискорбного события, в котором не было бы своих хороших сторон.
Сто лет назад во время чумной эпидемии в Персии болезнь убила всех обитателей города, кроме как раз одного человека, который обмывал трупы и ни на минуту не прекращал своего дела.
Человек способен на великие деяния. Но если при этом он не способен на великие чувства, он для меня не существует.
Cлайд с цитатой