Во всем, что мы делаем, мы должны обеспечить исцеление ран, нанесенных всем нашим людям из-за большой разделительной линии, наложенной на наше общество веками колониализма и апартеида. Мы должны гарантировать, что цвет, раса и пол становятся только дарами, данными Богом каждому из нас, а не неизгладимым знаком или атрибутом, который дает кому-то особый статус.
Запрет не только сковывал человека физически, но и пленил его дух. Он вызывал своеобразную психологическую клаустрофобию, которая вызывает стремление не только свободно передвигаться, но и убежать духовно. Запрет был опасной игрой, хотя оков или решеток не было ‒ их роль выполняли законы и правила. Их легко можно было нарушить, что, собственно, часто и случалось. Можно было незамеченным выскользнуть из-под бдительного ока власти и получить временную иллюзию свободы. Коварный эффект запретов заключался в том, что в определенный момент человек начинал считать, что подавитель был не снаружи, а внутри его.