Эдуард Аркадьевич Асадов

Другие цитаты по теме

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами

Узоры созвездий и посвист ветров,

Дороги с бегущими вдаль поездами

Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,

Раскидистый тополь, вздохнув горячо,

К окну потянувшись, зеленую руку

По-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,

Мы ждём, загораемся каждой строкой.

Но вести не только в конвертах приносят,

Они к нам сквозь стены проходят порой.

Если любовь уходит, какое найти решенье?

Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,

Можно пойти на просьбы и даже на униженья,

Можно грозить расплатой, пробуя запугать.

Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,

И, с дрожью твердя, как горько в разлуке пройдут года,

Поколебать на время, может быть, вызвать жалость

И удержать на время. На время — не навсегда.

А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,

Сказать: — Я люблю. Подумай. Радости не ломай. -

И если ответит отказом, не дрогнув, принять как надо,

Окна и двери — настежь: — Я не держу. Прощай!

Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.

И все-таки, чтоб себя же не презирать потом,

Если любовь уходит — хоть вой, но останься гордым.

Живи и будь человеком, а не ползи ужом!

— Салам, Аслан.

— Салам, Иван.

— А ты горец, Иван!

— Я на равнине живу.

Что б там ни шептал он вам при встрече,

Как возможно с гордою душой

Целоваться на четвертый вечер

И в любви признаться на восьмой?!

A hundred days had made me older since the last time that I saw your pretty face

A thousand lights had made me colder and I don’t think I can look at this the same

But all the miles had separate

They disappeared now when I’m dreaming of your face

Подножка — это был очень разумный, пускай и зловредный ход.

В девятнадцать лет человек уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что если он обрел что-то, дороже чего для него нет в целом свете, скорей всего, это у него отберут. И в шестнадцать понимаешь, по правде говоря. Я постоянно думаю об этом.

— Вот ты говоришь: любовь, любовь!  — а самая большая страсть человека — это страсть возмездия. Человек, униженный подлостью мерзавца, больше всего мечтает о сладости возмездия, и ему плевать на твое учение о любви!

— Возмездие — это кровавое прощение зла. Но зло нельзя прощать, но и нельзя мстить. Однако для разумного человека есть выход из тупика. Он должен обернуть страсть возмездия на свою жизнь, и он вдруг увидит со всей ясностью, что сам не всегда был справедлив, сам должен заняться своими грехами, и окажется, что именно подлость унизившего его мерзавца раскрыла ему глаза на его собственные слабости.

— Выходит, подлец полностью оправдан! Он даже был полезен!  — радостно воскликнул дьявол.

— Никогда!  — загремел Бог.  — Сделавший подлость каленым покаянием должен выжечь из своей души эту подлость! Иначе я беру его на себя. И он у меня так завопит в аду, что в раю услышат его и вздрогнут!

— Но, допустим,  — продолжал дьявол,  — человек, сделавший подлость, покаялся и подходит к человеку, которому он сделал подлость. Что тот ему должен сказать?

— Не мщу, но и не прощу,  — ответил Бог.

«Не имей ста рублей, а имей сто друзей!» -

Мысль, конечно, мудра и проста, не скрою.

Отчего ж без солидных подчас должностей

И без денег не то чтобы сотню друзей,

А с десяток и то не найдешь порою?!

Вот пережив всю боль разлуки,

Я повторяю тебе вновь,

Что нежность та была не дружба,

А настоящая любовь.