— Прошу прощения, если я утомил Вас!
— Я принимаю Ваши извинения.
— Я пошутил.
— О, Ваш ум настолько остер, что я чуть не порезался.
— Вы смеётесь надо мной!
— Это нетрудно.
— Прошу прощения, если я утомил Вас!
— Я принимаю Ваши извинения.
— Я пошутил.
— О, Ваш ум настолько остер, что я чуть не порезался.
— Вы смеётесь надо мной!
— Это нетрудно.
Ему казалось, что он любит Арди с невыносимой страстью. Что между ними было нечто, что он никогда уже не найдёт. Как мог он не понимать этого тогда? Как позволил он растоптать всё это, и ради чего? Печальный факт состоял в том, как предполагал он, что любви самой по себе оказалось недостаточно.
Мужество рождается из самых непостижимых недр и толкает на неожиданные действия. Вчерашний трус способен стать героем, когда наступит его время.
Королевский сын? Я разочарован. После всего, что мы пережили вместе, ты с готовностью веришь лжи, которую я же и распространил? Эта чушь предназначалась для болванов на улицах, но болваны во дворцах, оказывается, так же легко глотают сладкую чепуху. Я купил тебя у шлюхи. Ты стоил мне шесть марок. Она просила двадцать, но я хорошо торговался.
— Быть этого не может! Это мой футбольный кубок! Не верится, что папа его хранил.
— Да, было время, когда ты не был похож на девчонку.
— Я тут сделал снимок небольшого нароста на пальце ноги. Ты не покажешь ей?
— Да, прямо за ужином!
Брось, она же дерматолог, а у меня странный нарост на пальце.
— Странный нарост на твоём пальце это ты!
— Кажется, у меня аллерНгия на этот плед.
— Слышал, пап, у мамы аллерНгия..
— Ну да, ха-ха, неправильно произнесла одно слово, отстаньте от меня.
— Ты зачем увеличила грымкость?
— Ой, да ладно, мам, не обужайся!
— Тут твоя любимая прогрумма!
— Вернись к нам, Фрунки!
Сергей Светлаков Тилю Швайгеру: Понимаете, я плохо знаю немецкий, ммм... не могли бы вы сказать, как это будет по немецки: «да-да хорошо это фантастика!»
— Никто из вас не решится назвать его идиотом, пока он в этой комнате... Думаю, лучше отправить его на кардиограмму.
— Что ж, я думаю, это туберкулёз.
— Но вы же сказали, что что-то с сердцем!?
— Я просто хотел выпроводить его из кабинета. Теперь мы можем называть его идиотом. Ну, кто первый?