Терентий Травник

Длиннее детства жизни не бывает,

Но и она имеет свой предел.

Однажды облако беспечности растает,

И кончится надёжный школьный мел.

Тогда неделями отмериваться будет

Потом на месяцы, на годы перейдёт…

И всё же никогда не позабудешь

Из детского – над вечностью полёт.

И что бы ни случилось, будешь помнить,

Как всякий день за горизонты шёл,

Как смог неисполнимое – исполнить,

Ненаходимое, но всё-таки – нашёл,

Как возле дома, сидючи на лавке,

Беседовал ты с Богом каждый день,

Раскинув руки, нежился на травке,

Нырял играючи в безумную сирень.

И сказка эта, вовсе не придумка.

Тот мир на удивление красив,

Где жизнь рекой течет по переулкам,

И в этой жизни ты, приятель, жив.

0.00

Другие цитаты по теме

Моя мать умерла прежде, чем я добился успеха. Помню, мне было лет десять. Наша квартира на верхнем этаже. Дико холодно. Снизу, из проулка, меня окликают друзья, зовут прошвырнуться по улицам. А мать меня не пускает. Я страшно злился и орал на нее без умолку. Она сносила мои упреки. И тем самым спасла мне жизнь. Понимаете, всех тех ребят, которые тогда звали меня гулять, уже нет на свете. Она хотела, чтобы я не шлялся по улицам допоздна, а делал уроки. И именно благодаря этому я теперь сижу здесь и разговариваю с вами. Все очень просто, верно? Но мы так забывчивы...

Когда мне было восемь, меня забрали у матери, арестованной за наркотики. Меня бросили в психушку и держали в железной камере одну, потому что я была не как все дети. Оттуда перевели в другое временное убежище. Каждые несколько месяцев у меня менялся соц. работник и все шло по-новой. К двенадцати годам у меня была десятая приемная семья, в этот раз они казались хорошими, пока папаша не вошел ночью ко мне в комнату и не начал меня лапать. И я рассказала соц. работнику, она позвонила в полицию, а он сказал, что я все выдумала, как и все трудные дети и поверили ему. Я боялась даже рот открыть. Я убежала. Хотела найти свою мать, чтобы хоть немного с ней побыть. Все было плохо и я убежала.

В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…

В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…

— Трусишка. Плохо тебе жить, — это я понимаю, а зачем ты живёшь — не понимаю. Зачем?

—  Так! — хмуро ответил Евсей. — А что же делать?

Она взглянула на него и ласково сказала:

—  Я думаю — удавишься ты...

Жить слишком грустно. Именно грустно, ни на тоску, ни на уныние сил уже не остаётся. Разве мы можем говорить о каком-то счастье, когда из-за, всех стен до нас доносятся жалобные стенания и вздохи?

— Жизнь на месте не стоит.

— Лучше бы она иногда оборачивалась назад на своём бегу...

Жизнь человеческая похожа на дорогу, кончающуюся страшной пропастью: с первого же шага нас об этом предупреждают, но закон неумолим, надо идти вперед; хотелось бы вернуться, да нет возможности: все обрушилось, исчезло.