Если я в сорок два года нарушаю закон, то лишь потому, что в юности слишком редко осмеливался ослушаться мать.
Я живу в своем детстве, располагаюсь в нем поудобнее, как на кушетке у психоаналитика.
Если я в сорок два года нарушаю закон, то лишь потому, что в юности слишком редко осмеливался ослушаться мать.
Я живу в своем детстве, располагаюсь в нем поудобнее, как на кушетке у психоаналитика.
Наступает момент, когда дети, сами став родителями, испытывают желание узнать, от кого они произошли, но могилы не отвечают. Никогда.
С тех пор я постоянно пользуюсь книгами как средством, заставляющим время исчезнуть, а писательством – как способом его удержать.
Моя жизнь — запутанный детектив, а все вещественные доказательства подпорчены памятью, пропитавшей их красками и ароматами.
Мне кажется, изначально я хотел сеять вокруг себя одно добро. Но это оказалось невозможно по двум причинам: во-первых, мне мешали, во-вторых, я сам отрёкся от своего намерения.
Я нахожу, что во фразеологии и языке Католической церкви слишком явно присутствует идея морковки и палки: молишься – будешь вознагражден, попадешь в рай; грешишь – отправишься в ад!
«Однажды мой отец познакомился с моей матерью, потом я родился и прожил жизнь». Вау, да ведь если задуматься, офигительнее вряд ли что придумаешь! И пусть всему миру плевать на это с высокой колокольни, наша волшебная сказка при нас.