С жестокостью надо бороться там, где на нее наткнешься, а помощь оказывать там, где в ней нуждаются.
Я верю, люди от природы хотят поступать правильно, их просто надо к этому немножко подтолкнуть.
С жестокостью надо бороться там, где на нее наткнешься, а помощь оказывать там, где в ней нуждаются.
Я верю, люди от природы хотят поступать правильно, их просто надо к этому немножко подтолкнуть.
И она зарыдала так бурно, что он подумал: наверное, иногда у людей и впрямь разбиваются сердца, потому что она упала наземь, причитая и содрогаясь, а Пантелеймон рядом с ней обратился в волка и тоскливо, отчаянно завыл.
Мое спасение, наверное, стоило сотни миллионов долларов. Ради одного глупого ботаника. И к чему было так напрягаться?
Ладно, я знаю ответ. Отчасти дело в том, что я олицетворяю: прогресс, науку и межпланетное будущее, о котором мы мечтали веками. Однако истинная причина такова: у каждого человека есть преобладающий над прочими инстинкт — помогать другим людям. Иногда в это сложно поверить, но это правда.
Кумико, тебе легко помочь, когда ты упадешь. Но самое важное — встать самостоятельно и смело взглянуть в лицо обидчику. Если ты не будешь сильной, не важно сколько раз мы тебе поможем, ты не сможешь встать.
Разве помогать людям надо только на краю пропасти? А по-моему, надо стараться всеми силами, чтобы они к этому краю просто не подошли!
Помочь человеку можно только тем, чтоб переменить его миросозерцание. А чтобы переменить миросозерцание другого человека, надо самому иметь своё лучшее миросозерцание и жить сообразно с ним…
Взлетать в небо, когда в спину тебе дует свежий ветер, а впереди ждет новый мир, — разве на свете может быть что-нибудь лучше этого?
... нельзя помочь всему человечеству и тот, кто слишком много заботился о человечестве, рано или поздно становится жестоким.
— Идея. Может, поменяем шаг «поднять руку» на что-то вроде — «не поднимать руку»?
— Ты же будешь не один. Мы тебе поможем.
— Это легко. Просто напряги плечо, чтобы поднять руку над головой.