Что самое интересное: он матерился не останавливаясь и не повторяясь, что выдавало в нём военного — в нынешнее время только военные обладали таким, вроде бы, бесполезным навыком.
Слушай, человек в кожаном пальто, ты скажи мне по секрету, я никому не скажу, мне просто для интереса: быть тупым это трудно?
Ушастый зарядил самую мощную стрелу, как мы считали, и начал метиться в мишень которую я изобразил, скидав в кучу валежник. Вот он выстрелил, недолгий полёт и попадание в цель. Вспышка. Миг — и зрение возвращается, а на нас несётся стена огня, размером в три раза превышающая мой рост. Мимо пролетает ушастый в обнимку с арбалетом и глазами очень туго срущего котёнка.
— Стой! Кто такой!? [прижимает майора гаечным ключом к стене]
— Шмульке, вы что с ума сошли?! Это же я, ваш любимый командир!
— [отводит гаечный ключ от шеи] Виноват, господин майор, вы сегодня необычно выглядите. Я вас никогда не видел без орденов.
— [смотрит на свой мундир] Да-да, опять я забыл их снять с пижамы!
Однажды я сел в электричку и проехал не в ту сторону полтора часа. И мне пришлось выйти на маленькой неизвестной станции. Была ночь, это была последняя электричка, и я понимал, что мне надо звонить отцу, чтобы он меня забрал, а это ой, как неудобно! Потому что мой папа военный, он при всём желании не поймёт, как так можно лажать. В 23 мой папа управлял БТР-ом и участвовал в выводе войск из Афганистана. Я в 23 полтора часа еду не в ту сторону. Я боялся звонить, потому что думал, что если позвоню и скажу «пап, забери», он скажет: «Давай разберёмся. То есть ты сел в электричку? И она поехала не в ту сторону? И ты проехал так полтора часа? Тогда, боюсь, тебе придётся умереть, там дальше в жизни всё гораздо сложнее. Ты не приспособлен!»
Катаясь на аттракционе с учительницей русского языка, дети узнали очень много исключений из правил.
Понятно, откуда дети узнают про мат. Меня мужики поймут, когда ты едешь на российских дорогах в автомобиле, ты иногда забываешь, что сзади тебя сидит записывающее устройство. И ты материшься, об этом вспоминаешь и как в фильме [поворачивает голову назад], а там уже по глазам видно: «Информация загружена».
Я же грязных ругательств не выношу на дух, в какой-то мере и здесь сдержался и обругал пожарного разными химическими терминами, что мне в тот момент в голову пришли. «Ах, ты, — говорю, — ангидрит натрия, перекись водорода и двуокись углерода. Что ж ты мне, сульфит калия, снимок испортил?» Вы бы видели, какие глаза у него сделались! Зато в другой раз слышу, как он прохожих от меня отгоняет: «Вы, ваши благородия, господину фотографу не мешайте. Он человек интеллигентный, но коли ему помешать, материться начинает просто виртуозно. Мне таких ругательств отродясь слышать не доводилось!» Ну и при встрече считает обязательным меня поприветствовать.
Недавно она [дочь] сказала первое в жизни ругательство. У меня жена сразу: «От кого она могла такое услышать?» А я говорю: «Не знаю... Может прочитала где-нибудь... Может быть, кубики с буквами ну вот так вот легли... Не знаю... Может генетически от деда по твоей линии передалось... Не знаю...» Мне кажется, в этот момент у меня дьявол на левом плече: «Моя прелесть...»
При этом они ругали нас не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь наш жизненный путь, уводили в отдаленное будущее и затрагивали всех наших родных и все, что было связано с нами. Это были добротные, основательные ругательства.
Cлайд с цитатой