Темноволосая девушка глядела под ноги, совсем не улыбалась и явно стеснялась находиться в этой квартире. Она не была похожа на фаталистичную барышню, которая еженедельно ходит по гадалкам и сверяет по лунному календарю, стоит ли стричь волосы и в нужной ли фазе находится её Венера.
— Ты что, Риюша? Не сомневайся, мы найдем разгадку силой мысли.
И Машка тут же закрыла глаза и приложила пальцы к вискам. В тот самый момент подошел официант, чтобы забирать пустую посуду, вопросительно взглянул на блондинку с закрытыми глазами, раскачивающуюся из стороны в сторону.
— Очень вкусный был чай, — пробормотала Рия, робко глядя на официанта.
— Я вижу, похоже, что девушка просто в экстазе, — сказал с ухмылкой молодой человек, забирая посуду и оставляя счет.
— Посмотрим, что тут нам рекламируют. Машуня, тебе ногти делать не нужно, спрашивает салон «Pur-pur»? Ага, реакции никакой. А антицеллюлитный массаж от них же? Зачем только две визитки? Только бумагу тратили.
— Две ягодицы, две визитки, — автоматом ответила Машка, все еще рыская по просторам сумки в поиске кошелька.
Было как-то глухо внутри, словно бы огромный оркестр старательно играл на различных инструментах, но не воспроизводил ни звука.
Внезапно вся вода собралась в огромную волну и вылилась из воображаемого леса, затрагивая макушки деревьев, и оставляя мокрую, дрожащую девушку на траве. Рия подняла голову и провела по лицу руками, смахивая ледяные капли с кожи, провожая взглядом исчезающую из виду, сливавшуюся с небом волну. Было невероятно холодно и пусто, тело казалось тяжелым и больше не слушалось. Она запрокинула голову назад и резко открыла глаза.
Ей казалось, что внутри гудит ветер. Теперь она была одна. Одинокая. Одиночка. Брошенная, оставленная. Рия крутила все эти слова в голове, примеряя их к себе. Тяжелая штука осознанность. Как же нелегко, когда что-то кончается. Она так не привыкла, она так не умеет. Ее совсем не научили, что что-то заканчивается. Ведь в любящей семье мама никогда не говорила, что карандаши закончатся, потому что можно купить новые. И мультики никогда не заканчивались, и конфеты, и мамины объятья. А любовь вдруг взяла и закончилась. Оборвалась, как переженная свечею нить.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Послушай, друг.
— Синьор, я весь вниманье.
— Твой господин, он где?
— Да как сказать...
— Нельзя ль позвать его?
— Бегу быстрее лани!
— Я жду его.
— Смотря кого...
— И долго я не собира!..
Я не собираюсь долго ждать!
— Вот я и думаю — которого позвать?!
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
Cлайд с цитатой