И серый день мой
Не согреть ни пойлом, ни травой,
Ни психотропными полётами,
Ни ядерной зимой.
И серый день мой
Не согреть ни пойлом, ни травой,
Ни психотропными полётами,
Ни ядерной зимой.
Я не хочу об этом думать, не хочу вспоминать,
Кому-то всё это поведать и заново переживать...
Не осталось никого, кого б я мог любить,
И я не вижу ничего, что заставляло бы жить...
Я заблудился искать в чужих ученьях свет...
Иллюзии надежды в прошлом – будущего нет!
А время тащится по кругу, что сегодня, что вчера,
И я стал узником, я проклят в каком-то дне сентября...
Этот мир был для меня скучен. Я всегда наблюдал за ним с безразличием. Теплые летние дни, холодные зимы, заканчивается весна, наступает осень. Смена сезонов ежегодно повторяется. Как вертушка, продолжающая крутиться на ветру, проходило время. Для меня этот мир был неизменным. Я никогда не злился, и мое сердце никогда не билось в восторге. Бессмертные дни проходили перед моими глазами. Я был не доволен этим миром. Пока я не встретил ее...
— Мой вам совет: держитесь подальше от этого парня.
— Почему?
— Знаете, зачем он здесь?… Ему ведь не платят… Ему это нравится. От этого он кайфует. И чем запутаннее преступление, тем больше кайфа для него. И знаете что?! Когда-нибудь ему станет этого мало. Однажды мы найдём труп, который он же и оставит.
— Зачем ему это делать?
— Потому что он психопат. Психопатам становится скучно.
Поздняя осень, весна ранняя
Снова не знаю, куда мне деться
Неподъёмное настроение
Пограничное состояние
Словно кровь стала гуще
Так тяжело бьется сердце.
— Может, завтра в кино сходим? — попытался обнять он ее в постели алкогольным дыханием.
— Может, сразу на кладбище?
— В смысле?
— В кино, в кафе, в гости, всегда нужен еще кто-то, третий. Знаешь, почему? Потому что ты боишься, что вдвоем мы сдохнем, сдохнем от скуки, — отложила она журнал и посмотрела прямо в пьяные глаза.
— Давай заведем кота или другое домашнее животное.
— Меня заведи сначала, потом котов. Люби меня такой, какая я есть.
— А когда тебя нет?
— Аналогично: люби такой, какой меня нет.
— Ты же сама говорила, что я всегда буду твоей второй половинкой.
— С годами я поняла, что половины мало, мне нужно все.
Сидел я у самовара и пил чай один-одинёшенек, вот мне и захотелось, чтоб кто-нибудь вошёл, хоть слово сказал, как это бывает иногда, когда стоскуешься о человеке. Кстати, такова особенность людей: они надоедают, но когда их не видишь, тоскуешь по ним.