Весь мир твой, осталось только взять его. Так возьми же его!
... Хотя на практике Империя всегда залита кровью, — ее идея неизменно обращена к миру, вечному и всеобщему миру за пределами истории.
Весь мир твой, осталось только взять его. Так возьми же его!
... Хотя на практике Империя всегда залита кровью, — ее идея неизменно обращена к миру, вечному и всеобщему миру за пределами истории.
Я все еще верю: настанет тот день, когда люди вложат мечи в ножны, повесят копья на стену, нация перестанет восставать против нации и больше никогда не познает войн. Я все еще верю, что когда-нибудь ягненок будет лежать рядом со львом, каждый человек будет сидеть у своего виноградника или под инжирным деревом — и никто ничего не будет бояться.
Я уверен в одном: то, что нам разрешено видеть, осязать и осмысливать, — это лишь капелька в море жизни. Если бы мир был настолько же примитивен, насколько он нам показан, то этот мир не смог бы существовать.
Лицемеру вся вселенная кажется лживой — она неосязаема, она превращается под его руками в ничто.
Мир дорого заплатил за то, чтобы стать таким, как сейчас, и пусть он не идеален, но в нём можно жить. И всё же кое-чего не хватает — всегда ведь чего-нибудь не хватает?
Ты видишь мир только в двух цветах: чёрном и белом. Но мир не так прост, всё вокруг тебя где-то посередине: ни белое, ни чёрное — серое.
Мир необратим, и то, что не извлечено сегодня не будет извлечено завтра. Более того, извлечь можешь только ты. Положиться на другого нельзя, потому что у него нет твоей темноты, а извлечь можно только из своей темноты, – у каждого темнота своя.
— Чье имя на бирке моих трусов?
— Марта Стюарт.
— Нафиг Марту! Марта полирует бронзу на «Титанике». Мир скоро пойдет ко дну, так что пора плюнуть на все эти диваны и зеленую обивку.