Ольга Форш. Сумасшедший корабль

Шли домой. На мосту Революции была мгла. На реке много барж, огоньки. И вдруг совсем ни к чему старая дама сказала:

— А все-таки бессмертие ни доказать, ни опровергнуть…

Старик-поэт усмехнулся:

— А зачем вам бессмертие? Что вы с бессмертием сделаете? — И замедляя шаг, чтобы отдышаться, сказал из себя самого:

Когда меня у входа в Парадиз

Суровый Петр, гремя ключами, спросит:

«Что делал ты?» — меня он вниз

Железным посохом не сбросит.

Скажу — слагал романы и стихи

И утешал, но и вводил в соблазны,

И вообще, апостол Петр, мои грехи

многообразны.

0.00

Другие цитаты по теме

Меня учили, что единственный смертный грех, единственное преступление против самого себя — это принимать что-либо на веру.

— Я живу четыре с половиной столетия и не могу умереть.

— У каждого свои проблемы.

Не так обычно страшен грех,

как велико предубеждение,

и кто раскусит сей орех,

легко вкушает наслаждение.

Сторонись того, кто грехов не сторонится. Как довериться ему, коль Творца он не боится?

Кто бы мог подумать, что слияние твоей сущности с душой смертного может быть настолько утомительным?

– Без света не может быть и тени, а без тени – света. Об этом писал еще Карл Юнг, – продолжал мужчина. – Точно так же и в каждом из нас есть как добрые намерения, так и дурные наклонности. Чем сильнее мы тянемся к совершенству в светлых деяниях, тем беспросветней и разрушительнее становится сила наших темных инстинктов. Когда в стремлении к свету человек пытается выйти из собственных рамок, его же собственная тьма затягивает бедолагу в преисподнюю и превращает в дьявола. Ибо так уж устроено у людей: любые попытки стать больше или меньше самого себя греховны и заслуживают наказания…

Из пепла возникло семь других образов. Один из них сказал:

— Прежде мне имя было Гордыня, а теперь я зовусь — Благородная гордость. Потом заговорили другие Скупость преобразилась в Бережливость, Гнев — в Живость, Чревоугодие — в Аппетит, Зависть — в Соревнования, Лень — в Мечту поэтов и мудрецов. А Похоть, только что сидевшая на козе, превратилась в красавицу, имя которой было Любовь.

— Не наказывай мою дочь за то, в чём винишь меня.

— Блейк, как бы мы не старались, дети платят за наши грехи.

Если бы все мы исповедались друг другу в своих грехах, то посмеялись бы над тем, сколь мало у нас выдумки. Если бы все мы раскрыли свои добродетели, то посмеялись бы над тем же.

С первым человеком родился первый грех.