Бессмертие радует лишь первые сто лет...
– Уже не думал, что я вернусь, Брюс? Я же говорил, что я бессмертен.
– Я видел... видел, как ты умер.
– О, есть множество форм бессмертия.
Бессмертие радует лишь первые сто лет...
– Уже не думал, что я вернусь, Брюс? Я же говорил, что я бессмертен.
– Я видел... видел, как ты умер.
– О, есть множество форм бессмертия.
Ангелы шмонались по пустым аллеям
парка. Мы топтались тупо у пруда.
Молоды мы были. А теперь стареем.
И подумать только, это навсегда.
Был бы я умнее, что ли, выше ростом,
умудренней горьким опытом мудак,
я сказал бы что-то вроде: «Постум, Постум...»,
как сказал однажды Квинт Гораций Флакк.
Но совсем не страшно. Только очень грустно.
Друг мой, дай мне руку. Загляни в глаза,
ты увидишь, в мире холодно и пусто.
Мы умрём с тобою через три часа.
В парке, где мы бродим. Умирают розы.
Жалко, что бессмертья не раскрыт секрет.
И дождинки капают, как чужие слёзы.
Я из роз увядших соберу букет...
Постой! Нас может сжечь
Минута молчания.
Не бойся огня.
Ведь если сгорим, значит, снова воскреснем.
Кто бы мог подумать, что слияние твоей сущности с душой смертного может быть настолько утомительным?
Кто-то из писателей сказал: «Те, кого мы любим, живут». Это правда. Человеческий век короток, но те, кого мы любим, — бессмертны.