— А будут лезть куда не надо — пристрели.
— Пристрелить?
— Да. Только вежливо.
— А будут лезть куда не надо — пристрели.
— Пристрелить?
— Да. Только вежливо.
— Любой джентльмен предоставит вам возможность воспользоваться его мечом.
— Воспользоваться его ме... Чем?
— Джейн, никто тебя не заставляет. Это работа чисто по дружбе.
— Вот и славно. Я их не знаю, и мне все равно.
— Они шлюхи.
— Я с вами.
Все умирают, Трейси. Кто-то носит сейчас твою пулю, и сам об этом не знает. Вся хитрость в том, чтобы умереть от старости до того, как она тебя найдёт.
— Ты всё-таки объясни мне, почему вы не одели Зои в платье.
— Это ж тактика, женщина. Кто-то ж должен прикрывать мне тылы. А потом, так приятно в этих хлопковых платьицах — обдувает во всех местах.
— И ты знаешь это потому, что...?
— Ты не можешь открыть книгу моей жизни и начать читать с середины. Как и женщины, я — загадка.
[Инара смеётся]
— Пусть так и остаётся. Вопрос снимается.
— Мы все здесь умрём.
— Не умрём. Знаешь, почему? Потому что мы клёвые. Мы слишком клёвые. Посмотри на этот профиль, разве можно?
— Если вы воспользуетесь ею в сексуальном смысле, вы будете гореть в особенном аду. Есть там отделение специально для растлителей малолетних и поганцев, которые болтают в театре.
— Да я... я не собираюсь! Святой отец, вы пошляк!
— Возможно, я поторопился.
— Фигожно!
— Я приношу извинения, и подготовлю ей комнату в пассажирском отсеке.
— Вот и хорошо.
[Уходя, пастор Бук оборачивается и, выдержав паузу, повторяет]
— ... в особенном аду.