Моё искусство — умирать каждую секунду.
Чтобы у меня были большие глаза, клянусь, до конца моей жизни смотреть на мир с удивлением.
Моё искусство — умирать каждую секунду.
Чтобы у меня были большие глаза, клянусь, до конца моей жизни смотреть на мир с удивлением.
— Зачем тебе ещё один вроде тебя, скажи-ка мне? Что это за блажь такая? Тебе и взаправду нужен ещё один чокнутый? Нет, тебе, наоборот, нужно... знаешь, кто тебе нужен?
— Кто?
— Тебе нужен мужик с сильными руками. А знаешь почему?
— Почему?
— А чтобы не дрожали они у него. Чтобы поднял он свою сильную ручищу, а она не тряслась. Вроде как статуя Свободы, поняла? Но без этого мороженного американского, только раскрытая рука, и тогда ты... И тогда ты издали, из любого места на свете увидишь эту ручищу и поймешь, что можешь смело присесть и маленько отдохнуть. Поняла?
На одном из мероприятий мне показали отрывки из ранних картин, где я играла. Все, что я видела — красивую молодую женщину, которая в то время заботилась о том, что она слишком толстая и ее нос слишком большой. Я как будто обращалась к юной себе: «Просто расслабься, получай удовольствие, и все будет отлично!».
Тысячу раз мне хотелось сжать его руку, и тысячу раз я удерживала свой порыв. Я пребывала в смятении — мне хотелось сказать, что я его люблю, но не знала, как начать..