Она умела видеть красоту в других, даже тогда, когда человек сам в себе этого не видит.
Твоя мать поддержала меня, когда все от меня отвернулись. Она была не только одаренной волшебницей, но и невероятно доброй женщиной.
Она умела видеть красоту в других, даже тогда, когда человек сам в себе этого не видит.
Твоя мать поддержала меня, когда все от меня отвернулись. Она была не только одаренной волшебницей, но и невероятно доброй женщиной.
— Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли...
— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снегга Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить...
— Помолчите, мисс Грейнджер, — оборвал её Снегг. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.
Она показала на новый сверкающий серебряный значок на груди у Перси и преисполненным гордости голосом произнесла:
— Второй староста школы и лучший ученик в семье!
— И последний, — шепотом добавил Фред.
«Да нет, — осторожно сказал Гарри. — Это письмо от моего крёстного отца».
«Крёстного? — поперхнулся дядя Вернон. — У тебя нет крёстного отца!» «Да нет, есть, — громко ответил Гарри. — Он был лучшим другом папы и мамы. Он, к тому же, осужден за убийство, но сейчас в бегах. Ему нравится получать письма от меня... Он проверяет, что у меня новенького... не обижает ли меня кто...»
— И он теперь не Верховный чародей Визенгамота, то есть суда волшебников, и ходят разговоры, что у него могут забрать орден Мерлина первой степени.
— Но Дамблдор говорит, что ему на все это наплевать, — главное, чтобы его не убрали с карточек в шоколадных лягушках, — ухмыльнулся Билл.
Это даже хуже двухсот «Невидимых книг о невидимках»! Кругленькую сумму отвалили, а найти их так и не смогли!
— Ты не понимаешь, Сириус! — проскулил Петтигрю. — Он убил бы меня.
— Значит, надо было умереть, — прорычал Блэк. — Умереть, а не предавать друзей. Мы бы все так поступили ради тебя!