Так жаль любовь, всякую любовь, обречённую угаснуть рано или поздно в рыданиях и сожалениях.
И я вижу её, и теряю её, и скорблю,
И скорбь моя подобна солнцу
в холодной воде.
Так жаль любовь, всякую любовь, обречённую угаснуть рано или поздно в рыданиях и сожалениях.
Впервые в жизни она наслаждалась этой страшной радостью — любить того, кого ты неотвратимо заставишь пройти через муки.
В любви всегда кто-то один в конце концов заставляет другого страдать и, что лишь иногда, очень редко роли меняются.
Но я слишком хорошо знала, что жалость не может быть основой, любовных отношений: под ее гнетом они задохнутся и увянут.
— В какой момент, по-вашему, женщина чувствует, что любовь прошла?
— Когда становится скучно, до дрожи скучно, холодно и неуютно, надо бежать. Оставшись, разрушишь себя изнутри и причинишь боль партнеру, потому что он не может не замечать, не чувствовать. Или войдешь во вкус, полюбишь мучиться или мучить, что не лучше.
В любви всегда кто-то один в конце концов заставляет другого страдать и, что лишь иногда, очень редко роли меняются.
В старости меньше радостей, но больше интереса. Я не боюсь старости — меня пугает другое: что каждый выход больше никогда не станет приключением, пусть даже приключение это — всего лишь обмен улыбками. Для меня старость имеет прямое отношение к физической любви. Страшно, если не сможешь больше вызвать того, что называют желанием. Умереть в пятьдесят лет или жить чем-то другим — грустно. Никогда больше не встретить Незнакомца. Всё-таки лучше всего разговаривать лежа в постели, бок о бок. Исключить из своей жизни приключение — ай-ай-ай!
Но я слишком хорошо знала, что жалость не может быть основой, любовных отношений: под ее гнетом они задохнутся и увянут.
Возможно, любовь иной раз можно определить как желание делиться всем только с одним человеком.
И тот, кто идёт без любви хоть минуту, на похороны свои он идёт, завёрнутый в собственный саван.