Сам он не имел охоты воевать — нелепое занятие для человека с ярко выраженной индивидуальностью.
Не может же падение длиться без конца!
Сам он не имел охоты воевать — нелепое занятие для человека с ярко выраженной индивидуальностью.
Он, подобно многим слабым и недалеким людям, превыше всего ставил человеческую справедливость и добропорядочность.
— Люди? — повторил он. Не тревожьтесь об этом. Люди думают о нас то, что мы хотим им внушить.
Пусть воюют другие, не свете достаточно бедняков, простаков и недоумков, готовых подставить свою грудь под пули: они только и годятся на то, чтобы ими командовали и посылали на смерть.
Очень жаль, конечно, что в некоторых случаях с черными невольниками обращаются плохо. Он считал, что этот вопрос следует пересмотреть, но не видел никаких серьезных этических оснований для той борьбы, которую вели покровители чернокожих. Он осознавал, что положение огромного большинства мужчин и женщин мало чем отличается от положения рабов, несмотря на то, что их будто бы защищает конституция страны.
Настоящий человек никогда не станет ни агентом, ни покорным исполнителем чужой воли, ни игроком, ведущим игру: всё равно — в своих или чужих интересах. Настоящий человек не может быть орудием в руках другого.
– Я хочу, чтобы вы были моей женой. И вы это знаете. Лучше скажите, когда мы поженимся?
– Ну что вы говорите? – воскликнула она. – В жизни ничего подобного не слыхала. Этому не бывать.
– Почему? – спросил он.
– Потому что… потому, что я старше вас. Это всем показалось бы странным. И я так недавно овдовела.
– Ах, недавно или давно – какое это имеет значение! – раздраженно отозвался Фрэнк. – Единственное, что мне в вас не нравится, это ваше вечное: «Что скажут люди». «Люди» не строят вашу жизнь. А уж мою и подавно. Прежде всего думайте о себе. Вы сами должны устраивать свою жизнь. Неужели вы допустите, чтоб между вами и вашим желанием становилось то, что подумают другие?
– Но у меня нет такого желания, – с улыбкой перебила его Лилиан.
Настоящий человек никогда не станет ни агентом, ни покорным исполнителем чужой воли, ни игроком, ведущим игру: всё равно — в своих или чужих интересах. Настоящий человек не может быть орудием в руках другого.