— Что ж, на этой депрессивной ноте вино закончилось, так что мое время тоже.
— Такое чувство, что ты меня используешь.
— Но тебе это нравится, — Она подмигнула, — Увидимся утром.
— Что ж, на этой депрессивной ноте вино закончилось, так что мое время тоже.
— Такое чувство, что ты меня используешь.
— Но тебе это нравится, — Она подмигнула, — Увидимся утром.
— Я тебе не подружка для секса! — Я оттолкнула его.
— Я никогда не говорил про тебя такого! — с неверием потряс он головой. — Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, ты спишь в моей кровати, но в остальное время ты ведёшь себя так, словно не хочешь, чтобы нас видели вместе!
Это скорбь, Фэлин до сих пор помню это беспомощное чувство, когда теряешь близкого человека. Неважно, как сильно ты любишь, вернуть его ты не в состоянии. Не имеет значение, как много ты кричишь, пьешь, умоляешь или молишься... На их месте остается пустота. Она сжигает и испепеляет всё внутри, пока ты не перестаешь плакать, чтобы прекратить боль и не принимаешь ее как должное на всю оставшуюся жизнь.
Люди забыли, как пользоваться своей памятью. Они смотрят на жизнь через объектив камеры или экран сотового телефона вместо того, чтобы запоминать вид, аромат, — я сделала глубокий вдох через нос, — звуки, — мой голос эхом отразился от маленьких вершин под нами, — чувства, — я протянула руку и прикоснулась к его бицепсу.
Утрата открывает глаза на многое, и все мои былые тревоги оказались незначительными.
— В этом платье ты имеешь большой успех, — проговорил я, — И это, пожалуй, даже клёво — быть с девушкой, которую все хотят.
Голубка отклонилась и выразительно закатила глаза:
— Они меня не хотят. Просто им любопытно, чем я тебя так зацепила. В любом случае мне жаль того, кто думает, будто у него есть шанс. Потому что я влюблена в тебя — по уши и безнадёжно.
— Ты сделаешь из меня психа, Голубка! — прорычал я, глядя на неё через плечо. — Когда ты рядом, я перестаю по-человечески соображать.
— И это моя вина?