Чарльз Буковски. Почтамт

Другие цитаты по теме

Тэмми высунулась из окошка, засмотревшись.

Потом заорала.

Рука, которая держалась за раму, соскользнула. Я видел, как большая часть ее тела исчезла за окном. Потом появилась вновь. Тэмми каким-то образом снова втянула себя внутрь и обалдело уселась на подоконник.

— Еще б чуть-чуть, — сказал я. — Хорошее бы стихотворение получилось. Я терял много женщин и по-разному, но это что-то новенькое.

Надоел мне город ваш бездушный,

Ваша чинность, чопорность уборов,

Добрый нрав, мещанству лишь послушный.

Да и барабанный бой всех споров

В вольном духе о российском мире

С тайной жаждой тёплого местечка

Да о том, что «дважды два — четыре,

А не стеариновая свечка!».

Надоели мне борьба за веру

В донкихотские свои затеи

И друзей, не выспавшихся в меру,

Все трансцендентальные идеи!

Вот что у меня ещё осталось. Какого черта, не все потеряно.

Иногда мне кажется, что Гуф — единственный человек в Москве, которому нравится его город.

... честная женщина достойна восхищения.

— Долго ещё?

— Несколько кварталов.

— Это место такое унылое.

— А мне нравится. Высокие здания, разнообразная культура...

— ... и недалёкий народ, который легко обокрасть.

— Такие люди есть в любом городе.

— «О, Эмеральд, повелительница воров! Прошу, не забирай мои деньги! У меня и так почти ни гроша!»

— ...

— Зануда.

— Я знаю, в чем твоя трагедия.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя большая ***а.

— Что?!

— Это не редкость. У тебя двое детей.

Помню, один из почтальонов постарше показал мне на сердце и сказал:

— Чинаски, когда-нибудь и до тебя дойдет, прям вот сюда проникнет!

— Что, инфаркт?

— Преданность службе. Вот увидишь. Еще будешь гордиться.

— Чушь!

Рим напоминает мне человека, который зарабатывает на жизнь, показывая туристам труп своей бабушки.

В смерти нет ничего, что можно было бы оплакивать, как нечего оплакивать в росте цветка. Что уж страшно, так это жизнь, которой люди живут или не живут до самой смерти. Они не уважают жизнь... Смерть большинства людей — мистификация. Умирать там уже нечему.