— Не хочешь куда-нибудь сгонять?
— Но мне всего двенадцать.
— Клёво. Обожаю дам постарше.
— Не хочешь куда-нибудь сгонять?
— Но мне всего двенадцать.
— Клёво. Обожаю дам постарше.
— Как тридцать шесть?
— Да, да, я моложе вас, Анатолий Ефремович, а на сколько я выгляжу?
— На тридцать... пять...
Я не знаю, как воспитывать ребенка, потому что я сам еще ребенок. Вот когда мы играем в настольные игры, у меня нет цели чему-то ее научить, я просто хочу выиграть!
Она вообще не умеет проигрывать. Она сразу плачет. Я ее жалею, конечно, но у самого в голове: «Ты знала, с кем связываешься! Надо уметь читать правила! В пять лет пора уже!»
Я никогда не сознаюсь, что мне уже пятьдесят два, даже если придется признать своего сына незаконнорожденным.
— Где мой нож?
— [достаёт нож из-под простыни] Самурайский меч чинят, поэтому...
— Зачем он тебе?
— А если зомби-апокалипсис, а тебя нет, кто защитит Дебби и Лиама?
— Хорошо. Сколько вам лет, мистер Губвиг?
— Двадцать шесть. Это важно?
— Мы любим давать читателям самую полную информацию. — мисс резник одарила его сладкой улыбкой — Ну и кроме того, это пригодится, если нам понадобится написать ваш некролог.