— Таллис, как ты проделываешь эту штуку с ножами?
— То есть метаю?
— Да. Изабела так тоже иногда делает. Что вы делаете, чтобы они не попадали рукояткой и не отскакивали?
— О, на самом деле, так то и дело случается. Просто нужно сделать вид, будто так и надо. Иногда это бывает довольно трудно.
— Это твое зеркало... Что оно делает?
— Стоит у меня дома и наводит жуть.
— Но оно же магическое, верно? Значит, может делать... какие-то магические штуки. Оно опасно?
— Ну... оно может на кого-то упасть. Но толкнуть придется сильно. Оно тяжелое.
— Мерриль, скажи, жителям Киркволла что-то грозит или нет?
— А! Нет, только тем, кто сидит прямо под ним.
В башню не пробраться. Я не могу даже залезть через окно. Нет, серьезно, и какому только архитектору пришло в голову возвести настолько неудобную штуку?
— Как грустно вышло с твоим братом, Варрик. А еще какие-нибудь родные у тебя есть?
— У меня родных – что блох у крысы, Маргаритка.
— Ты хочешь сказать, что их так много? Или что они так же надоедают?
— И то, и другое.
— Род Монфоров унаследовал эту гору от клана неваррских охотников на драконов. Хотя... пожалуй, «унаследовал» — неподходящее слово. Как это назвать, когда кого-то убивают, чтобы заполучить всё их имущество?
— Понедельник.
— Почему зеркало?
— Не понимаю твоего вопроса.
— Если твои сородичи решили сделать волшебную штуку, чтобы говорить друг с другом на расстоянии, почему они выбрали именно зеркало? Неужели эльфы так часто беседуют со своим отражением?
— Полагаю, древним эльфам казалось глупым беседовать с вазой или платяным шкафом.
— А что у долийцев говорится о появлении порождений тьмы? Вот в песни Света говорится, что их породила гордыня магистров, желающих сравниться с Создателем. Но у вас же не верят в Песнь Света... то есть в Создателя. А во что вы верите?
— Ну, мы не вдаёмся в детали, но ясное дело, что виноваты люди.
— Какое тебе раздолье, Авелин! Тут преступников больше, чем я за всю жизнь видела!
— Не то чтобы «раздолье»... Но отчасти похоже на конфетную лавку с кучей злодеев.
— Что? Ну что ты на меня так смотришь?
— Ты влюбился.
— Вовсе нет.
— Ты смотришь на Хоук грустными щенячьими глазами всякий раз, как она отворачивается.
— У меня не щенячьи глаза.
— Да ладно, все в порядке. Даже тебе иногда можно побыть счастливым. Ты от этого не умрешь. Но вот лицо от широкой улыбки может и треснуть, так что осторожнее.
— У тебя родовое имя Тетрас, верно? Я слышала об этом клане.
— Да брось ты! Об этом клане никто не слышал.
— У моего отца был гномий меч с руной клана Тетрас.
— Хм. Наверное, это Дусан отковал. Он был кузнец. Хотел стать Совершенным, а кончил тем, что отравился.
— Что, правда?
— Он был совершенно бестолков в интригах. Забыл, в какой бокал подсыпал яд. Он ещё злорадствовал над врагом, когда рухнул замертво. В нашем семействе всегда водились мастаки по части ужасных драм.
— У тебя родовое имя Тетрас, верно? Я слышала об этом клане.
— Да брось ты! Об этом клане никто не слышал.
— У моего отца был гномий меч с руной клана Тетрас.
— Хм. Наверное, это Дусан отковал. Он был кузнец. Хотел стать Совершенным, а кончил тем, что отравился.
— Что, правда?
— Он был совершенно бестолков в интригах. Забыл, в какой бокал подсыпал яд. Он ещё злорадствовал над врагом, когда рухнул замертво. В нашем семействе всегда водились мастаки по части ужасных драм.
Cлайд с цитатой