Некоторые вещи лучше узнавать в подходящее время. А если упустил его, то лучше и вовсе не знать. По крайней мере, пока оно снова не настанет.
0.00
Вещи ветшают, цивилизации угасают; только их символы остаются после них.
Юкито Аяцудзи. Another
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЗабавно, как окружающие нас вещи меняются со временем.
Забавно, как время меняет нас.
На всех вещах в чулане должна быть дата окончания срока годности, как на молоке, хлебе, журналах и газетах, и когда срок годности пройдет, их надо выбросить.
Существуют вещи, до которых человек должен дойти сам. Если он этого не сделал, значит, время еще не пришло.
Когда человек умирает, всегда проходят похороны. Я не хочу... не хочу больше ходить на похороны.
— Не думаю, что смерть добра. Люди все время толкуют о «легкой смерти», но это не так. Там одиноко и темно. Так одиноко и темно, как нигде в мире.
— Одиноко и темно...
— Да. Но ведь жизнь такая же, согласен?
— Может, и так.
— В конечном итоге, я — это все, что у меня есть.
…мясорубка времени охотно сокрушает крупные, громоздкие, плотные предметы – шкафы, рояли, людей, – а всякая хрупкая мелочь, которая и на божий-то свет появилась, сопровождаемая насмешками и прищуром глаз, все эти фарфоровые собачки, чашечки, вазочки, колечки, рисуночки, фотокарточки, коробочки, записочки, финтифлюшки, пупунчики и мумунчики – проходят через нее нетронутыми.
«Смерть» — это пустота. Как куклы. Если ты подходишь слишком близко, она притягивает тебя...
Удивительно, как меняется облик комнат с исчезновением хозяина. Если он ушел ненадолго, то кажется: мебель, шторы, шандалы, каминные щипцы и прочее его просто ждут, но если с хозяином приключилось несчастье, вещи словно умирают. Их сразу покрывает паутина отчаяния, ненужности. Лист бумаги на столе — он уже мертв, словно знает, что на нем никогда ничего не напишут, брошенная на канапе перчатка еще хранит воспоминание сжатой в кулак руки хозяина, но каждому ясно — она отслужила свое, все эти стулья растащат и обобьют другой тканью, а стоящая на краю полки ваза уже сейчас готова к самоубийству, вот вот грохнется вниз и превратится в груду черепков. И только книги имеют вид безучастный. У них нет хозяев, они принадлежат всем и никому, и даже если временный их обладатель тщеславно украсил переплет своим экслибрисом, это напрасные потуги, книги переживут его, как бы не был долог его земной путь.