Это не свободная страна. Ты рожден свободным... Я хочу сказать, ты рождаешься абсолютно свободным, за исключением законов природы. Если пьешь — пьянеешь — вот закон. Стареешь и умираешь — тоже закон. Сядешь на гвоздь — кровь пойдет из задницы. Только эти законы действуют на тебя с рождения. И любое государство лишает тебя *** этой свободы.
Невозможно навязать больному социальному организму гарантируемые законодательством свободы.
Невозможно управлять невинными людьми. Единственная власть, которую имеет любое правительство, – это право применения жестоких мер по отношению к уголовникам. Что ж, когда уголовников не хватает, их создают. Столько вещей объявляется криминальными, что становится невозможно жить, не нарушая законов. Кому нужно государство с законопослушными гражданами? Что оно кому-нибудь даст? Но достаточно издать законы, которые невозможно выполнять, претворять в жизнь, объективно трактовать, – и вы создаете государство нарушителей законов и наживаетесь на вине.
Теперь у нас все государство такое — свобода грабить и свобода быть ограбленным. Свобода для тех, у кого есть награбленные деньги, и свобода подохнуть для тех, у кого их нет.
Принципы правового государства в юриспруденции — это совсем не то, что аксиомы в геометрии, первые в пренебрежении у судей на всех уровнях судебной системы.
Государство не имеет право играть не по правилам. Единственная диктатура, которую я, как либерал, признаю — это диктатура закона.
– Вы и были на удивление свободной в государстве, где само слово «свобода» подвергалось уголовному наказанию. Английскому историку Актону принадлежит известная фраза «Любая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». В СССР не имелось механизма, позволяющего удерживать власть в допустимых рамках. А он вообще существует?
– Отчего же, есть механизм. При всём том, что власть – неизбежное зло, там, где работают реальные ограничители, она вполне подконтрольна...
– Вы хотите сказать, что в современном мире есть государства, устройство которых можно считать если не идеалом, то вполне приемлемым?
– Разумеется: Соединённые Штаты Америки. Правда, американцам, на мой взгляд, стоило бы поубавить социальную помощь бездельникам.
Кто преступает веление государства, тот считается таким же преступником, как и преступающий заповеди Божии – это взгляд, который удержался еще со времен господства церкви. Бог – свят сам по себе, и заповеди церкви, как и государства, – заповеди этого святого; он дает их миру через посредство своих помазанников и деспотов, венчанных «Божией милостью». Если церковь имела смертный грех, то государство имеет «достойных казни» преступников, если первая имела еретиков, то второе имеет государственных изменников, если первая налагала церковные наказания, то государство налагает уголовные кары; церковь вела инквизиционные процессы, государство – фискальные; словом, в церкви – грехи, в государстве – преступления, в церкви – инквизиция и в государстве – инквизиция. Но не настанет ли час, когда и святость государственности падет, подобно церковной? Страх перед его законом, благоговение перед его величием, покорность его «подданных», долго ли еще продержится это все? Не исказится ли, наконец, «святой лик»?
Cлайд с цитатой