Знамя! Я захватил вражеское знамя! Я сам не догадывался насколько я смел!
О храбрости русских один арабский историк ХХ века пишет так: хорошо, что русы ездят только на ладьях, а если бы они умели ездить на конях, то завоевали бы весь мир.
Знамя! Я захватил вражеское знамя! Я сам не догадывался насколько я смел!
О храбрости русских один арабский историк ХХ века пишет так: хорошо, что русы ездят только на ладьях, а если бы они умели ездить на конях, то завоевали бы весь мир.
— Зачем пану нас всех четверых на верную смерть и муки обрекать?
— Почему четверых?
— Если кто из вас пойдет — пойду и я. Но пусть моя кровь, тогда, падет на ваши головы.
— Циско, было очень храбро встать между нами и защитить Цыганку. Я очень впечатлён.
— Чувак, я ВАС от неё защищаю. Она бы вас размазала.
— Стыда у тебя нет!
— Свой стыд я сам выпью, ни с кем его не разделю, если так случится, но заслуга тоже моя будет. Заслугу не утаить, всплывет она как масло на поверхность.
— Я знаю, как проникнуть в замок.
— Кажется, у него есть план.
— И ты пойдешь первым!
— Да! ... Я?
— Ну да!
— Я-я-я-я... Я её оттуда выведу!
— Вот именно.
— Ну ладно, только ради Дороти. Я их всех на кусочки разорву, кто бы это ни был — ведьма или её люди! Даже если я погибну, всё равно я туда пойду... Я только хочу, чтобы вы выполнили мою просьбу...
— Какую?
— Отговорите меня!
Впереди был тупик, и в тупике были две двери — последние. Надпись на левой двери гласила с вызовом: «Для смелых». Надпись на правой двери снисходительно ухмылялась: «Для не очень».
Андрей Т. сдвинул брови и погрузился в самоанализ.
— Пан Михал, ты меньше синицы, зернышком наешься, наперстком напьешься, а меня, слава Богу, не курица лапой из песка выгребла, а женщина родила.
— Есть тут у меня фляжка, ну раз меня курица из песка выгребла, то я думаю, что горилка такой мелкой особы тебе не понравится.