— А не боишься?
— Че ито? Боюсь. То есть... Это меня все боятся!
— Слушай, а не бросить ли мне тебя в котёл, чтобы ты там кипел и бррм... бррм... и бурлил?
— Не бросите! У Вас глаза добрые.
— Ну ладно, ладно, добрые... Иди домой и никому не рассказывай, что ты здесь был и ушел отсюда живым.
— Изба старая финская — одна, окно дырчатое – одно, печь русская — есть, баня — сауна, веник, почти новый, — поношенный. Есть. Пошли дальше. Внук кричательный, бестолковый, мокрый … Кто это? Да, это ж я сам! Но почему мокрый?
— Действительно, почему?
— А, ну знаю, знаю — дождик был!
— Это же безобразие!
— Верно. Вот это верно! Это — безобразие, моё самое главное в жизни призвание!
— Тихо! Тихо, вы! Я вас сейчас ощиплю до последнего перышка и сварю.
— Не положено!
— Это почему же, а?
— Соседей не варят.
Эх, жалко! Такая вымытость пропадает! А ведь Римма позвала меня в гости. Сидит теперь, ждёт небось. Хоть я и злодей, конечно, но надо быть вежливым злодеем. Пойду! Может быть, пирогов дадут.
— Что это?
— Аэрозоль против мух и тараканов.
— А против мясоедящих растений?
— Не знаю. Но мясоедящая кошка нанюхалась и долго болела. Врача вызывали.
Куда мы идём... Нормальный ребёнок давно бы заикой стал, а эта... Ха-ха-ха, хи-хи...