Я предпочитаю музыку, которая изобретает вселенную.
Музыка... оставляет огромнейший простор для воображения. Наслаждаясь переливами нот, человек способен выйти за грань реального мира и узреть незримое!
Я предпочитаю музыку, которая изобретает вселенную.
Музыка... оставляет огромнейший простор для воображения. Наслаждаясь переливами нот, человек способен выйти за грань реального мира и узреть незримое!
— Влюбиться? Как оно? Расскажи.
— На что это похоже? Это как... Когда слушаешь музыку, играющую в другой комнате, и ты подпеваешь, потому что действительно любишь эту песню. Потом дверь закрывается, или приходит поезд, и ты больше не слышишь музыку, но ты продолжаешь петь. И потом, неважно сколько времени прошло, ты опять слышишь музыку, и ты по прежнему попадаешь в такт.
Простор, открывающийся музыканту, — это не жалкая мелодия из семи нот — это необозримая клавиатура, почти вся еще неведомая клавиатура, из миллионов клавиш которой лишь очень немногие, разделенные густым, неприглядным мраком, — клавиши нежности, страсти, отваги, спокойствия, столь же непохожие между собой, как одна вселенная непохожа на другую, — были открыты великими артистами, будящими в нас отклик найденной ими теме и этим облегчающими нам обнаружение того богатства, того разнообразия, какое таит в себе великая, непроницаемая и удручающая ночь нашей души, которую мы принимаем за пустоту и небытие.
Изъян в красоте любимого человека – словно мелизмы, что доводят музыку до совершенства.
А где-то далеко-далеко, в совсем ином мире, кто-то нерешительно взял в руки музыкальный инструмент, откликнувшийся эхом на ритм его души.
Она никогда не умрёт.
Она здесь, чтобы быть.
Музыка — это всегда человечность. Нечто человеческое вообще, в принципе, я бы сказал, один из врожденных, несущих элементов духа в человеческой душе. Музыка пребудет вечно и всюду... Потому что музыка... по ту сторону физического бытия, истории и политики, она вне богатства и бедности, вне жизни и смерти. Музыка — вечна.