Господи, дай мне посеять там, где раздоры, — согласие, где заблуждение, — истину, где сомнение, — веру, где отчаяние, — надежду.
Она была... в мечети. На голове у нее был чёрный платок. Она была напугана, волновалась, но все равно была очень красива. Порыв ветра сорвал с ее головы платок, в ее глазах были слезы. Она плакала и молилась.
Господи мой, когда же люди со всей планеты
Станут мудрей и проще, будут беречь детей,
Станут любить земное – всё, что на белом свете
Ты им дарил так щедро в бурном потоке дней.
Мира, Господи, мира! В каждом сердце потерянном,
В самом темном проулке каждой больной души.
Мира востоку, западу, мира югу и северу,
Мира Земному шару! Господи мой, дыши…
Господи, будь добрее, если уж мы не можем
Выдохнуть больше света, ласки и доброты,
Кто, как не ты, нам, глупым, стать мудрее поможет?
Кто заставит очнуться? Кто же, если не ты?
Обратите внимание — «Отче наш», хотя самостоятельная молитва подразумевает «Отче мой». Но мы говорим именно «наш», потому что, молясь наедине, ощущаем свое единство с другими.
Этим хмурым туманным днем,
Этой темной осенней ночью,
Я молю тебя, Бог, о нем,
Потому что он до́рог очень...
А доро́г у него — не счесть...
Береги его, Боже правый...
Потому что пока он есть,
Я с улыбкою пью отраву
Этих хмурых осенних вод
Дней разлучника-ноября...
Потому что храня ЕГО,
Ты всецело хранишь
меня...
Дайте мне руку – встать.
Дайте крыло – летать.
Дайте дорогу – найти.
Дайте мне Бога – идти.
Дайте мне волю – петь
Дайте мне сил – терпеть.
Дайте мне берег – плыть.
Дайте себя – хранить.
Дайте возможность – быть.
«Любовь, — говорил Великий Наместник, — есть высшая молитва. Если молитва — царица добродетелей, то христианская любовь — Бог, ибо Бог и есть Любовь... Смотрите на мир только сквозь призму любви, и все ваши проблемы уйдут: внутри себя вы увидите Царствие Божие, в человеке — икону, в земной красоте — тень райской жизни. Вы возразите, что любить врагов невозможно. Вспомните, что Иисус Христос сказал нам: «Все, что вы сделали людям, то сделали Мне». Запишите эти слова золотыми буквами на скрижалях ваших сердец, запишите и повесьте рядом с иконой и читайте их каждый день».
Я поднялась и оглянулась на ложе, которое только что покинула. Взирая на будущее без надежды, я теперь жалела об одном, — что творец не счел за благо призвать мою душу к себе минувшей ночью, во время моего сна; тогда этому усталому телу, освобожденному смертью от дальнейшей борьбы с судьбой, оставалось бы только тихо разрушаться и, покоясь в мире, постепенно слиться воедино с этой пустыней. Однако жизнь со всеми своими потребностями, муками и обязанностями все еще не покинула меня; надо было нести ее бремя, утолять ее нужды, терпеть страдания, выполнять свой долг. Я двинулась в путь.
Хадасса присела на склон холма. Она сидела уединенно, ни с кем не общаясь. Склонив голову, она сжала в ладонях выданные ей зерна. Чувства переполняли ее.
«Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих», — сокрушенно прошептала она и заплакала.
... она придумала молиться богу, чтобы он помог ей забыть любимого, а так как она поминутно молится об этом, то и находит способ беспрестанно думать о нем.
Cлайд с цитатой