В доме, где живёт Маризетт, только Эсмиральда со второго этажа родила детей от мужа и окрестила их в воскресенье. Наверное, поэтому она ходит такая грустная.
Мы все по-прежнему ходим друг мимо друга. В чужих городах, на улице, на вокзалах, в аэропортах, парках, на пляжах и в книжных магазинах. И только иногда встречаемся в закутке моих мыслей.
Я хотела запомнить свои надежды, их обещания, свои стёртые колени, их вкус, свою стёртую в кровь память.
Мне не нужен ни большой дом, ни вторая машина, ни альбомы с фотографиями из дальних стран. Я хочу только иметь право на хотя бы крошечную долю его времени и чувствовать, что он тоже этого хочет.
Неправда, будто негры ленивы, крадут что попало и смердят, неправда, будто все немцы – нацисты, неправда, будто все поляки носят усы, угоняют машины и воруют бумагу в общественных туалетах, неправда, будто евреи плетут заговор против всего мира, неправда, будто атеисты – это либо марксисты, либо нигилисты, либо сатанисты, неправда, в конце концов, будто все рыжие – отъявленные вруны, а гомосексуалисты – извращенцы.
Она так любит, когда он улыбается. Когда он был ещё маленьким, она иногда вставала ночью, шла в комнату мальчиков и смотрела, как он улыбается во сне.
Он всегда исчезает. В коридорах или за какими-нибудь дверьми, или в толпе чужих людей, которые его окружают. Два года она ждет, когда он её заметит. Воображает близкие отношения, о которых ничего не знает.
Cлайд с цитатой