Умирать — это до смерти скучно.
Есть бесчисленное множество способов покончить с собой, не умирая до смерти.
Умирать — это до смерти скучно.
Есть бесчисленное множество способов покончить с собой, не умирая до смерти.
Платон был прав. Мы все бессмертны. Мы не можем умереть, даже если захотим.
В телевизоре мужчина кричал – «Te amo… Te amo…», снова и снова, в адрес темноволосой девушки с карими глазами и пушистыми длинными ресницами, сбрасывая ее с лестничного пролета.
Как выяснилось в ходе эксперимента, деревянный кол в груди смертелен для человека не менее, чем для вампира.
– Нет, я не понимаю, – с напускным возмущением воскликнула Илона. – Почему нет такого способа самоубийства: лечь в ванну с лепестками роз, выпить стакан клубничного сока, съесть плитку шоколада и умереть от блаженства?!
Займи мне местечко у окна, когда попадёшь в ад!
Я упал со строительных лесов. С утра был какой-то сонный. У меня закончился кофе. Состоится суд, кого-то обвинят или оправдают. Но я точно знаю: будь у меня полная банка кофе, я бы еще пожил.
Но припомните, как это раньше делалось. Раньше люди имели идею и хотели за нее умирать. В настоящее время люди, которые хотят умирать, не имеют идеи, а люди, которые имеют идею, не хотят умирать. С этим надо бороться. Теперь больше, чем когда бы то ни было, нам нужны идеологические покойники.
Я все испробовал уже давно, поверьте,
Но не везет.
И, ближнего любя,
О, Господи!
Прошу я малость — смерти.
Не откажи.
Прошу не для себя.
Люди рождаются равными и, умирая, знакомятся с этим впервые на практике.