Люди, занимающиеся благотворительностью, делятся на два разряда: одни ничего не делают, но поднимают большой шум, а другие делают большое дело, но без всякого шума.
... известно, что только тот, кто не попадал в затруднительное положение, знает совершенно точно, как при этом нужно поступать, и доведись ему, именно так бы, разумеется, и поступил...
Сделай добро и брось тайну в море.
Меценат это половник в руках повара. Повар дает ему, а он раздает.
Разве половник может сказать, что он причастен к тому, что раздается?
Послушайтесь совета... Только тогда, мой друг, когда у вас есть веские основания, связывайте физические недостатки с моральными.
Век, стремящийся к равенству, не благоприятствует хорошему тону. Он способствует вульгарности.
По-настоящему интересен мне лишь один персонаж — вы знаете, кто. Человек как биологическая особь мне безразличен. Не понимаю, почему я должен о нем беспокоиться. Заботливость вообще подозрительна. «Не хотите ли вы покушать? Вот вам мои денежки...» Благотворительность, с одной стороны, есть жалкое самолюбование, с другой — винтик большого политического механизма. История эксплуатации массового чувства вины и неуверенности в завтрашнем дне насчитывает столетия. Боб Гелдоф — не более, чем марионетка. Факты свидетельствуют о том, что все в нашем мире остается по-прежнему. Вспомним Бангладеш: масса «доброй воли» повисла невесомым перышком на весах истории.
Cлайд с цитатой