Советские люди привыкли к знакам отличия, как к клейму на мясе, обозначающем высшую категорию, и без этого клейма человек — просто рабочая лошадь.
Просто смотри: человек за столом,
Явно взволнован, взлохмачен.
Может быть, выпьет текилу со льдом,
Может сейчас он заплачет.
Может быть, в руку возьмет карандаш
Или «перо и бумагу»,
Чтобы создать то, что ты не создашь:
Может портрет, может сагу.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
У меня есть один знакомый. Он утверждает, будто человек — это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.
Вокруг очень много злых людей, и все потому, что у них нет друзей. Общение с людьми — с мамой, бабушкой, псом — это лучшее, что с тобой происходит в этой жизни. За вычетом туфель и сумок, конечно.
Пища, которую мы едим каждый день — это результат работы разных людей. Мы живём в зданиях, построенных кем-то, носим одежду, сшитую руками неизвестных... Каждый день едем на работу в вагоне метро, которым управляет незнакомый человек... Я поняла, насколько наивной была... Люди одиноки... Именно поэтому они помогают друг другу.
Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?
Одиночество духа гораздо страшнее одиночества тела, которое можно насытить каким-то эрзацем, тогда как душа признает только подлинник.
Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые.
Cлайд с цитатой