Когда цветы срезают, у меня эта операция ассоциируется с казнью, а когда ставят в вазу — с реанимацией.
Лучше быть известным пьяницей, чем анонимным алкоголиком.
Когда цветы срезают, у меня эта операция ассоциируется с казнью, а когда ставят в вазу — с реанимацией.
В ней заключался весь мой мир, она была началом и концом каждой дороги, присутствовала в каждом моём дне, в каждом сновидении, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждой улыбке, в каждой капле дождя.
Источником прелести новых знакомств является не столько то, что прежние наскучили, и не радость перемен, сколько досада, оттого что те, кто нас слишком хорошо знает, перестали нами восторгаться и замечать наши достоинства.
Им обязательно хотелось выглядеть эстетами и интеллектуалами, хотя чаще всего они напоминали переплетчиков, одевающих в переплет книги, которые они никогда не прочтут.
Если бы можно было повернуть время вспять и всё начать сначала, то я бы построил свою жизнь так, чтобы иметь больше времени для людей...
Самое главное, что может сделать отец для своего ребенка, — это быть хорошим мужем для его матери.
Очень скоро я стала рабыней алкоголя, а потом полюбила его, потому что он уводил меня от реальности и усмирял внутреннюю боль, которая жгла, словно живой огонь, и с каждым днём становилась всё мучительней, всё невыносимей и которую я до сих пор не могу ни определить, ни назвать, ни локализировать.
Он защищается, но всё равно всё напоминает ему о ней. Краков, театры, молоко, весенний ветерок и даже чемоданы у пассажиров на вокзале.
Его жизнь была поделена, почти как мировая история, на «до» и «после». Только у него это было время не до рождения, а перед смертью.