Борис Акунин. Алмазная колесница

Другие цитаты по теме

«Крадущиеся» убивают, крадут, шпионят, но они не занимаются шантажом и вымогательством! Это противоречит их традициям и кодексу чести.

Эраст Петрович и в самом деле забыл, что в Японии у всех и у каждого, даже у злодеев, непременно имеется какой-нибудь кодекс. В этом, пожалуй, было нечто умиротворяющее.

Мужчина даже самой мирной профессии, раз взяв в руки оружие, уже никогда не забудет этого ощущуения. И будет стремиться испытывать его вновь.

«Крадущиеся» убивают, крадут, шпионят, но они не занимаются шантажом и вымогательством! Это противоречит их традициям и кодексу чести.

Эраст Петрович и в самом деле забыл, что в Японии у всех и у каждого, даже у злодеев, непременно имеется какой-нибудь кодекс. В этом, пожалуй, было нечто умиротворяющее.

Что за чудесная идея — полиция, превосходящая сограждан образованностью и высотой помыслов, полиция — образец для подражания!

— Раз по-европейски нельзя, поступлю по-японски.

— Как это — «по-японски»?

— Напишу письмо его величеству государю императору. Изложу все свои подозрения в адрес интенданта Суги. И убью себя, в доказательство своей искренности.

— Себя? Не Сугу? — потрясённо воскликнул Фандорин.

— Убить Сугу значило бы не покарать преступника, а совершить новое преступление. У нас есть древняя, благородная традиция. Хочешь привлечь внимание властей и общества к какому-нибудь злодейству — сделай сэппуку. Лживый человек резать себе живот не станет.

— Да что это вы, японцы, чуть какая моральная трудность, сразу кончаете с собой! Будто подлость от этого превратится в благородный поступок! Не превратится!

Жизнь жестока, бессмысленна и, в сущности, бесконечно унизительна. Все её красы, наслаждения и соблазны существуют лишь для того, чтобы человек разнежился, улегся на спину и принялся доверчиво болтать всеми четырьмя лапами, подставив жизни беззащитное брюхо. Тут-то она своего не упустит — ударит так, что с визгом понесешься, поджав хвост.

Личной честью нельзя поступаться никогда и ни по каким резонам.

Xорошо ли будет, если весь мир станет жить по какому-то единому образцу, пускай даже самому расчудесному?