Нейлл Джой. История одного полета

Другие цитаты по теме

Я, правда, не думал, что такое возможно. Что бывает такая любовь. А сейчас видя, как он страдает, я убежден: никто кроме вас, Габи, не в силах помочь ему. Лишив себя общения с вами полностью, он перекрыл себе доступ к кислороду и то, что раньше придавало ему сил в бою. Теперь никто не оберегает его, как раньше. Он не может быть вам мужем, не может открыто любить вас сейчас. Но ваша поддержка, ваша дружба способны придать ему сил, и дать веру в будущее.

Когда ты садишься за штурвал – любовь придает тебе сил. Ради нее ты стремишься вернуться живым.

А разбитое сердце сил не придаст...

Она любит тебя, Крис. Любит по-настоящему. И ей плевать, есть ли у тебя огромный особняк и несколько машин, или же ты живешь в шалаше под деревом. Габриэль, Крис, из породы тех девушек, которые вдохновляют. С Габи ты всегда будешь чувствовать себя всемогущим. Ее вера в тебя будет способна пробудить те качества, о которых ты ранее не знал. Рядом с ней даже босяк сможет стать царем. И самое главное – она всегда будет рядом. А если судьбе будет угодно лишить тебя сил, и болезнь уложит тебя в постель, – она поставит тебя на ноги. В ней нет того, чем напичканы светские дамочки: у неё нет денег, у нее есть гораздо больше – сердце и душа, способные бескорыстно и преданно любить. Разве ты не ощутил этого в её письмах? Не говорил, что она — половинка твоей души? Тебе, идиот, безгранично повезло быть любимым такой женщиной.

Меня учили не судить о человеке по его материальному положению или статусу, которых он может лишиться в один миг, а обращать внимание на человеческие качества.

Как найти объяснение тому, что сейчас творится в её душе? Как объяснить разуму всю нелепость создавшейся ситуации. Как втолковать самой себе, что нереально испытывать такие чувства к тому, кого ты совсем не знаешь. Все это бессмысленно и глухо перед тем, что чувствует сердце. Ведь лишь оно одно знает, что ему в действительно нужно.

— Что ты видел? Что?! — Габриэль разозлилась.

— Ты шла с ним под руку, улыбалась, и, казалось, что весь мир принадлежит тебе… — прошептал он, вспоминая ту картину, и то, что было с ним после.

Габриель засмеялась сквозь слезы.

— Ты серьезно? А что я, по-твоему, должна была сидеть дома и оплакивать твой эгоизм? Сколько лет я, как преданная собака, тебя жду? Сколько, Крис? Сколько, за это время, я тебе простила всего? Ложь. Измены. Жестокость. Сколько раз я, изо дня в день, находила тебе оправдания, почему все происходит именно так, а не иначе? Или ты думаешь, что слова не бьют? Не убивают? Ошибаешься... — Габи подошла к нему почти вплотную. Ее пальцы, как тогда, в их первую встречу, нежно коснулись его подбородка, скользя по щеке, а карие глаза смотрели с таким разочарованием. — Ты, раз за разом, убивал меня словами, чтобы потом воскресить, и снова растоптать. Верность? Да, нет, откуда? Я же лгу тебе! Любовь? Да быть такого не может! И я опять лгу. Мне нечего тебе дать, ты сам это говорил. Ты говорил, что тебе стыдно за меня перед своими друзьями, ведь я – простушка из провинции. У меня нет тех знаний, которыми вы обладаете, нет того опыта, что вы имеете. Я не ела изысканной пищи, и не носила вещи от модных дизайнеров. И, увы, мне уже не восемнадцать а, в скором времени, тридцать…

Эмоции – вещь безумная, и только когда они стихают, мы понимаем, что натворили в порыве их яростного проявления.

Как объяснить своему ребенку, пусть уже и столь взрослому, что боль отпустит, нужно лишь время.

Часто так бывает, что когда мы находимся в самом прекрасном расположении духа, весь мир вокруг нас словно расцветает.

И, словно по щелчку, исчезли дни мучительной разлуки, а пропасть между ними затянулась, как долго-долго кровоточившая рана.