... важно создавать нечто новое, поскольку архитектура – лицо нынешнего поколения, символ текущего момента. Именно здания создают летопись времени, по ним мы узнаем об истории людей, их образе жизни и нравах.
Архитектура – это как человек располагает себя в пространстве, а мода – это как вы располагаете объект на человеке.
В 1970-х, проводя исследование в библиотеке Конгресса, я наткнулась на неприметную работу об архитектуре религиозных сооружений. В ней заявлялось, что традиционная архитектура древних мест поклонения копирует очертания женского тела. Причем факт этот подавался как общеизвестный. Например, вход сначала в притвор, а потом уже в храм — это большие и малые половые губы, центральный проход к алтарю — вагина, два изогнутых боковых нефа — яичники, и священное место в центре, алтарь, — это матка, в ней происходит чудо, и мужчина дает начало новой жизни.
Это сравнение было для меня новым и потрясло до глубины души. Конечно, думала я. В главной церемонии патриархальных религий мужчина вбирает в себя энергию йони, силу сотворения, символично порождая новую жизнь. Неудивительно, что главы мировых религий, мужчины, так часто говорят, что человек рождается во грехе: любой из нас рожден женщиной. И только подчиняясь правилам патриархата, мы можем переродиться, очиститься. Неудивительно, что священники обходят нас, разбрызгивая над нашими головами святую воду — подобие продолжающего род семени, дают нам новые имена и обещают перерождение в вечную жизнь. Неудивительно, что духовенство старается держать женщину подальше от алтаря, так же, как нас пытаются лишить возможности контролировать наши собственные силы деторождения. Все эти ритуалы, символичные или реальные, посвящены контролю над силой, заключенной в женском теле.
В музыке нет иного уровня, кроме мирового: это когда человек держит у себя дома сто компактов, и среди них — твоя музыка. Остальное все — сельская самодеятельность. Из наших музыкантов пока никто не дотянулся.
Взбунтовавшийся человек или группа людей не имеет никакой программы своего поведения в период бунта. Бунт имеет причины, но не имеет цели. Вернее, он имеет цель в себе самом. Бунт есть явление чисто эмоциональное, хотя в числе его причин и могут фигурировать соображения разума. Бунт есть проявление безысходного отчаяния. В состоянии бунта люди могут совершать поступки, которые, с точки зрения посторонних наблюдателей, выглядят безумными. Бунт и есть состояние безумия, но безумия не медицинского, а социального.
А князь... князь, подумал и говорит. Нет, говорит, меня эти люди не предадут. Потому, говорит, как в этом селе живут белые росы.
— Кроме того, Бэйли никогда бы не исполнила угрозу.
— Почему нет?
— Потому же, почему Россия не сбросила на нас бомбу — гарантированное взаимное уничтожение.
Мы живём в правовом государстве, я лишь воспользовался своим гражданским правом на защиту чести и достоинства в рамках закона. В цивилизованном обществе люди должны научится решать конфликты в правовом ключе, полностью исключая агрессию.
Ко мне часто подходят простые люди и просят объяснить им «Черный квадрат». «Неужели вы сами не понимаете? — спрашиваю я. — Это полное отрицание. Малевич говорит нам: ребята, пошли домой, все закончилось». — «Но ведь что-то там брезжит?» Я отвечаю: «Ничего не брезжит! Это черный квадрат, полное ничто. Малевич показал нам, где точка».
Если речь идет о любви, то любые попытки преградить путь большому свободному чувству бесплодны.
Cлайд с цитатой