Искусство – это не общность целей и не благородная миссия. Это выражение души художника, его индивидуальности, его титанического стремления возвыситься над обыденностью, сказать новое слово, извлечь неожиданный, загадочный, яркий самородок из-под смутных наслоений нашего бытия, заметить бесконечное в повседневном – настоящее искусство снисходит на нас как счастливое откровение, воспламеняет всё наше существо!
Что делать с творческим затором? – Перестать корчить из себя творца! Потому что писать, рисовать, сочинять музыку нужно, когда не можешь иначе. Бетховен ни у кого бы не стал спрашивать: «Извините, а стоит ли мне играть свои сонаты?» Нет! Он просто не мог этого не делать! И у него не было заторов. Какие заторы могут быть у Баха! Ты садишься за орган и музыка рождается. Точка. Почему? Потому что ты Бах. Если ты садишься у тебя ничего не рождается, то значит пошёл вон, встань из-за органа и перестань населять мир уродливыми звуками. Точка.
Мы пишем всё, что видим. Техника — это всё! Без техники мы не могли бы выразить никакие ощущения.
Каждый может изучить технику, как и историю искусства и теорию живописи. Но нельзя научить человека должным образом применять полученные знания. Нельзя объяснить другому художнику, что именно он должен чувствовать своим сердцем и что должен выразить в своем произведении.
ТВОРЧЕСТВО – это радостно-мучительный одухотворённый труд с неповторимой печатью личности. Высокому творчеству покровительствуют Божества.
*
Искусство – это эмоциональное проникновение в матрицу явления.
*
Творчество – это созидание новой реальности на пути к идеальному.
*
Невозможно написать Мону Лизу без водительства Духа. Улетучиваясь, Он оставляет чёрные квадраты Малевича.
Есть произведения, на которые надо смотреть долго. Есть такие — на которые надо смотреть издалека. И есть такие, на которые смотреть не нужно.
Настоящий художник не меняется со временем. Истинный художник уже намного опередил свое время.
Тихо сияющий «Вид Дельфта» Марсель Пруст считал самой прекрасной картиной на свете (один из его героев умер, разглядывая на этом полотне кусочек желтой стены). Та совершенная гармония, которую Вермеер находит в воде, небе, зданиях, белых облаках, серых тучах, маленьких людях и лучах не попавшего на полотно солнца, заставляет стоять перед этой картиной и смотреть, смотреть, смотреть, постепенно проваливаясь в воображаемый старый Дельфт (я обегал этот город в поисках той самой точки, с которой Вермеер писал свое полотно, — и вроде бы нашел ее).
... искусство доставляет радость только самому творцу, в момент творчества. Но это «радость», от которой иные вешались, стрелялись, сходили с ума. Каторга, самая настоящая каторга. И оттого, что без нее жить еще невыносимее, она легче не становится, именно от этого она еще страшнее. С обычной каторги можно хоть убежать или по меньшей мере надеяться на то, что убежишь рано или поздно. А тут надеяться не на что.
Cлайд с цитатой