Небо мое, ты говоришь со мной подчас такими теплыми, внезапными голосами.
Иди. Я знаю, что нужно. Это всегда так, что те, кто нужен, с кем мог сродниться, кого понимаешь, — уходят.
Небо мое, ты говоришь со мной подчас такими теплыми, внезапными голосами.
Иди. Я знаю, что нужно. Это всегда так, что те, кто нужен, с кем мог сродниться, кого понимаешь, — уходят.
Кажется, ты уронила под стол способность к связной речи. Я дам тебе знать, если найду.
Всё небо в искрах звёзд неисчислимых. Пылают все они, и все сверкают, и каждая есть знак.
Я хотела бы жить во французской песенке. Знаете, такой легкий шансон — любовь, ля-ля, завтрак в отеле с видом на Лазурный берег, кофе, горячий рогалик, поцелуи в шею, роза и ревность.
Память вообще странная штука. Казалось бы это событие останется с тобой навсегда, но проходит какое то время и ты видишь его, как через мутный иллюминатор. Какие то фигуры на секунду возникают из небытия и изчезают, и ты не успеваешь увидеть их лица. Или сосредоточившись ты видишь одного человека и его лицо, но события вокруг погружаются в сумрак.
И эта внутренняя игра света становится второй биографией, более реальной, чем внешняя. Потому что каждая такая световая вспышка побеждает время, показывая, что его нет.
Я не играю, я такая, какая есть. Искренняя. Даже, если на фиг посылаю – делаю это искренне, от чистого сердца, от всей души.