Мы медленнее стареем, если движемся быстрее.
Только теперь, когда я сама любила гранату, до меня дошла ослиная глупость попытки спасти других от моей неминуемой и скорой дефрагментации: я не могу разлюбить Огастуса Уотерса. И не хочу.
Мы медленнее стареем, если движемся быстрее.
Только теперь, когда я сама любила гранату, до меня дошла ослиная глупость попытки спасти других от моей неминуемой и скорой дефрагментации: я не могу разлюбить Огастуса Уотерса. И не хочу.
Мне всегда нравились люди с двумя именами — можно выбирать, как называть: Гас или Огастус. Сама я всегда была Хейзел, безвариантная Хейзел.
— Мам. Сон. Борется. С. Раком.
— Дорогая, но ведь есть и лекции, которые надо посещать. К тому же сегодня... — В мамином голосе явственно чувствовалось ликование.
— Четверг?
— Неужели ты не помнишь?
— Ну не помню, а что?
— Четверг, двадцать девятое марта! — буквально завопила она с безумной улыбкой на лице.
— Ты так рада, что знаешь дату? — заорала я ей в тон.
— Хейзел! Сегодня твой тридцать третий полудень рождения!
Придет время, когда не останется людей, помнящих, что кто-то вообще был и даже что-то делал. Не останется никого, помнящего об Аристотеле или Клеопатре, не говоря уже о тебе. Все, что мы сделали, построили, написали, придумали и открыли, будет забыто. Все это, — я обвела рукой собравшихся, — исчезнет без следа. Может, это время придет скоро, может, до него еще миллионы лет, но даже если мы переживем коллапс Солнца, вечно человечество существовать не может. Было время до того, как живые организмы осознали свое существование, будет время и после нас. А если тебя беспокоит неизбежность забвения, предлагаю тебе игнорировать этот страх, как делают все остальные.
Вот что мать действительно умеет, так это раздуть любой повод для праздника. Сегодня День Дерева! Давайте обнимать деревья и есть торт! Колумб завез индейцам оспу, устроим пикник в честь этого события!
Но я верю в настоящую любовь, понимаешь? Я не верю в то, что всем дано быть зрячими или здоровыми и все такое, но все обязаны встретить настоящую любовь, и длиться она должна, по крайней мере, пока длится твоя жизнь.
Странная штука, но снаружи дома за редким исключением ничем не выдают, что делается в их стенах, хотя там происходит большая часть нашей жизни. Может, в этом и состоит глобальная цель архитектуры?