Я хотел лишь открыть миру глаза, избавить от лживого вероломства и нужды прибегать к обману. А они лишь прикрылись своим сребролюбием и чуть не отрубили мне голову!
Я был крайне поражен. Никто не желал знать правду.
Я хотел лишь открыть миру глаза, избавить от лживого вероломства и нужды прибегать к обману. А они лишь прикрылись своим сребролюбием и чуть не отрубили мне голову!
Я был крайне поражен. Никто не желал знать правду.
Человек чувствует себя неуютно, когда говорит о себе. Дайте ему маску, и он расскажет вам всю правду.
(Человек меньше всего похож на себя, когда говорит от своего имени. Но дайте ему маску, и он расскажет всю правду.)
В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: вечной дружбы, неизменной любви. Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: просто товарищества, без фраз. А их чувства, дружба, благородные поступки сохраняют в моих глазах всю ценность чуда: чистый дар благодати.
Как-то легче дышится, когда точно знаешь, что в мире есть другие такие же придурки. Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения.
Вероятно, я из тех людей, которые склонны делать что-то по той простой причине, что не могут найти причину этого не делать.
Человек в наименьшей степени является самим собой, когда говорит от собственного лица. Дайте ему маску, и он скажет вам правду.
Удовольствие от собственных слов получаешь тогда, когда говоришь как можно меньше неправды.