Женская лирика самый любимый жанр,
пишут и пишут, сети трещат по швам:
типа я жду тебя, словно огонь, дрожа,
лишь для тебя мои прелести естества.
Женская лирика самый любимый жанр,
пишут и пишут, сети трещат по швам:
типа я жду тебя, словно огонь, дрожа,
лишь для тебя мои прелести естества.
Сидел, притоптывал ногой
не в такт ее словам
и представлял ее нагой,
и не перебивал
весьма запутанный рассказ
о позапрошлых днях,
где все сюжеты напоказ
деталями звенят.
Пока скрывала темнота
разложенный диван
сидел, притоптывал не в такт
и не перебивал.
Только ты как рулетка, то в красном, то в черном вдруг
я застыл на зеро и, конечно, под ноль пропал
если ставка сыграла отбой, прекращай игру
будем праздновать вечер.
И вошли под неведомый кров
Для ночного свиданья.
Никаких дополнительных слов,
Только звуки дыханья.
И, во всем этом мире одни,
Лишь собою согреты,
Открывали друг в друге они
Вечной жизни секреты.
Народная фантазия отражает суть этой странной, необъяснимой тяги мужчин к уничтожению женщин — а также и отношение к этому самих женщин, одновременно и трепещущих от ужаса, и зачарованных кошмаром, который влечет отдельных женщин к унижению и гибели.
Недостойно мужчине видеть в женщине одни достоинства – в этом случае она была бы недосягаема для него.
Пока ещё смешно выглядит преданность одного мужчины одной женщине, пока смешно выглядит. И вообще, обращение с женщиной, все эти поклоны, вставания, уважение, преклонение... Их делают, конечно, но за очень дополнительные деньги. Консультант один, лет восьмидесяти двух, тоже уже замотался: Душанбе, Киев, Фрунзе, Ташкент... «Извольте, позвольте», «Только после вас», «Я был бы последним подонком, мадам, если бы оставил вас в соответствующем положении».
Что я делаю в этом доме, если здесь уже есть хозяйка? Она не подозревает, что я всю жизнь искала её Рикардо; его черничные глаза, улыбку школьника, наказанного за проделки. Даже родинка на его правой щеке — зеркальное отражение той, что у меня на левой…